«Тебе я не позволю плакать, ни светлым днём, ни ночью тёмной.
Сегодня снег, а завтра слякоть… Терпи! Ты тоже, брат, бездомный" —
Шептали треснутые губы совсем озябшему котёнку…
Порой душа в одежде грубой своё тепло скрывает тонко.
И мокрый нос прижался к телу в лохмотьях выцветших и грязных
А сколько их, заиндевелых? Теплом родных, а внешне разных.
Мороз и снег — всё быстротечно. Фонарь устал от ветра брякать!
Ушли вдвоём куда-то в вечность. Тебе я не позволю плакать…

Белый храм на крутом берегу, словно крылья расправила птица,
перед взлётом на полном бегу, прежде чем оторваться и взвиться.
Ивы смотрят на ласковый плес, наклонив свои головы нежно.
И кудрявятся листья берез, не теряя на счастье надежды.
В легкой дымке тумана трава замерла в предрассветном дурмане…

Ты права! Ты конечно права, — сердце скажет — оно не обманет.
Ключевая вода холодна, а родник так пронзительно звонок.
Для меня ты, навеки, одна среди многих забавных девчонок.

За годами уходят года. Вспоминаются дальние дали.
Тот же самый рассвет как тогда, что с тобою вдвоём мы встречали.

Белый храм на другом берегу, словно крылья расправила птица,
… показать весь текст …

Чёрный выстрел «охнул» спозаранку.
подломилось белое крыло.
Сердце трепыхнулось у подранка
И к земле коряво понесло.

Глубину распахнутого неба
разорвал щемящий душу крик
и затих среди колосьев хлеба,
где поёт живительный родник.

Грациозно стая улетала.
Горделив и строен был полёт.
(но одна из белых птиц отстала —
приземлилась, где родник течёт.)
… показать весь текст …