Никто не делает больше, чем ему надо для пропитания и удовлетворения эмоциональной сферы. Ни на коготь. И не понимает больше, чем имеет смысл понимать-для тех же надобности.
Очень по-человечески, не правда ли?

А что случится после рассвета-ты не знаешь. Мало информации.

Женщина, которая не ошибается, производит пугающее впечатление.

-…Хватит трепаться, делать что-то надо. Время десять уже.
— Десять?! — Причер рывком сел и разлепил-таки глаза. Их тут же защипало. Кое-как проморгавшись, капеллан огляделся. — А-а, так это сон… — пробормотал он и снова лег.
— Хотелось бы! — Кронштейн сплюнул и что-то еще добавил, опять на каком-то полумертвом языке. — Вам обстановку доложить, господин специалист по выживанию?
— Сколько угодно.
— Аккумулятор сдох. Топлива ноль. Соответственно навигационка не работает, определить местонахождение не представляется возможным. Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Жрать нечего, пить нечего. Из наличного снаряжения два респиратора и один стакан.
— Какой еще стакан? — лениво спросил Причер. Ему было приятно спать, он любил интересные сны.
— Хороший стакан. Водку пить. Так называемый «стакан русский», о семнадцати гранях. Настоящее стекло. Редкая вещь, особенно на Кляксе.

— Начальство? Хвалит, — заявил он гордо. — Говорит, такого количества доносов на тебя еще никогда не было. Значит, правильно служишь. — Причер оценивающе глянул на полковника, будто раздумывая, открыть ему страшную тайну или нет, и добавил, понизив для внушительности голос: — Вы же понимаете, господин полковник, бесовщина терпеть не может, когда ей наступают на хвост. Начинаются провокации, ложные обвинения, попытки всячески священника ошельмовать. Это самый верный признак того, что на вверенной пастырю территории нечистая сила распоясалась. — Причер уже на законном основании, без стеснения, осенил себя крестом.