Если чудо началось, его не остановить.

Тёща поставляется только в комплекте с женой. Помнишь, был при большевиках такой прием — товар в нагрузку? На полкило конфет два ящика дверных петель.

Подыскали бы ей какого-нибудь принца, желательно прямо завтра. Чтобы была занята ещё долго и не приходила. С глаз долой-из сердца вон. А если ей принц надоест и захочется большой, но чистой любви,-я уже к тому моменту улечу, женюсь и не вернусь.

Иногда мужчине надо, чтобы женщина просто молча посидела рядом.

-…Неужели тебе самому не интересно, например, кто живет в пруду?
— А кто живет в пруду? — удивился Кузьмин неискренне.
Вася шевельнулась, будто собралась ему подсказать, но потом отодвинулась.
— Вот образованный человек, с высшим филологическим образованием, словесник! Гордость наша, кроме шуток. Он даже в курсе, как пишется слово «зиждется» — и не знает, кто живет в пруду…

Енотовидная собака в безвыходной ситуации падает и притворяется мёртвой, а я стою как столб и притворяясь государственным советником первого класса.

А что случится после рассвета-ты не знаешь. Мало информации.

Никто не делает больше, чем ему надо для пропитания и удовлетворения эмоциональной сферы. Ни на коготь. И не понимает больше, чем имеет смысл понимать-для тех же надобности.
Очень по-человечески, не правда ли?

Марионетки всегда разваливали порученные им страны.

Он был в стерильных перчатках, и я не стала протягивать ему руку. Да и что особенного скажет мне при рукопожатии его ярлычок-визитка? Имя, должность, возможно, образование и место рождения. Имена мы назвали, а остальное я и так увижу — по разговору, по манерам.

Женщина, которая не ошибается, производит пугающее впечатление.

Когда человек и собака остаются без поддержки, то в бою это терпимо — в бою все сойдет, кроме севших аккумуляторов.

-…Хватит трепаться, делать что-то надо. Время десять уже.
— Десять?! — Причер рывком сел и разлепил-таки глаза. Их тут же защипало. Кое-как проморгавшись, капеллан огляделся. — А-а, так это сон… — пробормотал он и снова лег.
— Хотелось бы! — Кронштейн сплюнул и что-то еще добавил, опять на каком-то полумертвом языке. — Вам обстановку доложить, господин специалист по выживанию?
— Сколько угодно.
— Аккумулятор сдох. Топлива ноль. Соответственно навигационка не работает, определить местонахождение не представляется возможным. Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Жрать нечего, пить нечего. Из наличного снаряжения два респиратора и один стакан.
— Какой еще стакан? — лениво спросил Причер. Ему было приятно спать, он любил интересные сны.
— Хороший стакан. Водку пить. Так называемый «стакан русский», о семнадцати гранях. Настоящее стекло. Редкая вещь, особенно на Кляксе.

Сереньких клерков, младших менеджеров по кадрам, никто не принимал в расчёт. Паутину, которой они опутали завод,-тоже.Не заметили.

— Начальство? Хвалит, — заявил он гордо. — Говорит, такого количества доносов на тебя еще никогда не было. Значит, правильно служишь. — Причер оценивающе глянул на полковника, будто раздумывая, открыть ему страшную тайну или нет, и добавил, понизив для внушительности голос: — Вы же понимаете, господин полковник, бесовщина терпеть не может, когда ей наступают на хвост. Начинаются провокации, ложные обвинения, попытки всячески священника ошельмовать. Это самый верный признак того, что на вверенной пастырю территории нечистая сила распоясалась. — Причер уже на законном основании, без стеснения, осенил себя крестом.

Я не могу доверять человеку, если не знаю, каков он в миг торжества.

— Час назад специальным указом Совета Директоров объявлено военное положение. С этого момента все переговоры в Сети блокированы. Идут только официальные бюллетени. Так что мнение акционеров уже никого не волнует.
— Это хорошо, — кивнул Рашен. — Пусть на своей шкуре почувствуют, каких сволочей выбирали.
— Ничего хорошего. Как мы будем следить за общественным мнением?
— Мы не будем за ним следить. Мы будем его формировать. Как только сядем в Орли, тут же и сформируем.
— Ты уже придумал что-то? — обрадовался Эссекс.
— Не-а. Просто ты выйдешь к людям и скажешь: власть — народу, заводы — рабочим, землю — фермерам…

Случай несложный, но противный. Идём обезглавливать независимый пенсионный фонд. У президента уже два предупреждения за насильственные действия. А теперь он секретарше морду разбил при попытке изнасилования. Прямо маньяк какой-то.Ничего, в каменоломнях ему будет куда руки приложить.

Что хорошо для мамонтов-хорошо для России!

Мамонт как домашнее животное-компаньон неминуемо деградирует. Русским народным слонам нужны трудные и разнообразные задачи, постоянное напряжение сил и ума. Пока их считают «рабочими лошадками Севера», они развиваются. И, кстати, поколение за поколением умнеют, но плавно, без рывков. Если отнять у мамонтов работу — через пару сотен лет вы их не узнаете. Это будут двухметровые милые слоники, глупенькие, нервные, капризные, очень довольные сытой бездельной жизнью и склонные к истерикам на пустом месте. Статус компаньона сам по себе убьет мамонтов.