Приходил почтальон. Он у нас четкий парень — помнит всех и имеет мнение и чувство юмора, летом на носу — модные очки «капли».
— Я вам письмо из Москвы принес, примите и распишитесь! — сказал он мне.
Василий сосредоточенно проходил мимо. Цель — кухня.
-Вам я тоже кое-что принес! — сверкнул очками почтальмен и протянул квиток.
— Штраф! Штраф от гаишников! — вскричала я чайкой. С появлением камер на улицах Иркутска так многие кричат и хлопают крыльями.
— Он нарушил правила дорожного движения! — сообщила я почтальону.
— Нехороший человек — он нарушил правила дорожного движения! — поддержал почтальон.
Мы внутренне поржали и обратили взоры на Василия. Он изучал листочек. Выходило, что пересек линию перед светофором на полкорпуса машины. На фотке рядом была еще одна машина — синенькая. Значит, кто-то еще в городе кричит чайкой и взмахивает руками.
Почтальоны таскают свои неподъемные сумки. Гаишники выписывают штрафы. Мужики идут пожрать на кухню. Бабы выражают мнение.
Всюду жизнь и удивление от жизни.
****************
Жару я переношу так же плохо, как и холод. Но приходится соответствовать, принимать правила душного сибирского лета. Например, ночью работать, потому что днем мозги плавятся. Зимой существенно по другому — работаю по ночам, потому что мозги замерзают.
Или одежда. Люди носят стиль «бохо». Это очень красиво — балахон и неземная отстраненность. Я не знаю как называется мой стиль кратко, напишу длинно, но конкретно: «Кот в мешке». Это когда запихиваешь орущего кота в мешок, торчит только морда. Внизу — ноги. Все. Мешок льняной, как будто бы не жарко. А, ну и бусики. Они указывают, что это человек, так же показывают где верх. Где верх — туда и говорить.
Когда совсем невмоготу, то включаю дождь и грозу. Если хотите — пройдите по ссылке, ткните на тучки, послышатся благословленные звуки и потянет прохладой.
**********
Есть такое выражение в инете: «онажемать», его с иронией пишут, ну, вы знаете сами. Только оно не совсем уж троллинговое. Да что там, нормальное оно.
Сегодня, на вручении аттестатов 9-классников, когда в фойе смешалась толпа школяров, родителей и учителей, меня окликнула какая-то женщина. Она сказала: «Наверно, вы меня не помните, мы с вами тогда лежали вместе, ждали.» Я посмотрела и вспомнила, потому что забыть такое невозможно.
Мы тогда ждали своих детей, и ждали трудно. Это называется «лежать на сохранении». Я лежала и смотрела на нее. Ей было хуже всех — сначала один шанс из многих чтобы понести ребенка, потом — один шанс из невозможного чтобы его выносить. Что-то у нее такое было, что своих детей она не вынашивала, ну никак. И что-то такое случилось, что вот этот раз — последний. Самый последний-распоследний, больше врачи не давали. Она об этом знала. Беременные, когда это нужно, обладают нечеловеческими знаниями и нечеловеческим терпением. Я просто лежала и смотрела как она медленно, совсем по черепашьи, но все-таки мечется по палате, бережно обняв живот. Как она проходила самые болезненные процедуры. Как она неподвижно лежала. Как молилась. Как ела. А она смотрела на меня… Мы как будто были в одном окопе, и отступать было некуда. Вообще.
Потом меня выписали из больницы, и мы больше не встречались.
Теперь, спустя 15 лет я узнала, что у нее все получилось. Результат — высокий и красивый парень стоял со своим аттестатом и улыбался маме. А она ему. Она же мать.
*************
В анатомическом отделе областного морга пионеры еще не были, и юные ботаны трепетали от предвкушения. «Байки из склепа» появились много лет спустя, но уже тогда пионеры обожали ужастики.
Морг встретил приветливо — холодом и тонким ароматом.
— А вот тут у нас коллекция уродов! — сказал натуралистам мужик в синем халате. В стеклянных банках томились гидроцефалы и микроцефалы. У некоторых экспонатов голов вообще не было, так, небольшие наросты.
— Вот будете водку пить, у вас дети такими будут, — стращал мужик, деликатно дыша в сторону.
— А вот если будете курить, то у вас легкие такими станут, — и показал две доли черного цвета в трехлитровой банке.
— Не, вот вы посмотрите, вот это — нормальные легкие, а это — больные! — мужик настойчиво призывал идентифицировать признаки никотина.
Дети мелко дрожали и клялись никогда не курить.
— Но это еще не все! А вот тут у нас — изумительные экспонаты, просто чудо!
Чудо — это когда ножницы в желудках, нитки в сердце, камни в печени.
— А вот это — бриллиант коллекции! — сказал экскурсовод и указал на пищевод, поперек которого застряла большая котлета.
— Как и умер, так и вырезали! — похвастал он профессиональной удачей.
После интересной и содержательной экскурсии пионеров строем повели в столовку есть и пить. Разумеется, им подали хорошенькие котлеты с пюрешкой.
Я до сих пор не курю и стараюсь тщательно прожевывать котлету в память о незабываемой встрече.