Австрийский невропатолог и психиатр стал знаменит на весь мир как основоположник метода исцеления души, названного им самим психоанализом. Фрейдисты с восторгом вспоминают его лекции о толкованиях сновидений. И ставшие крылатыми фразы, адресованные сексуально озабоченным дамочкам, вроде «и все-таки сигара может быть просто сигарой»…
Зигмунд Фрейд, полное имя Сигизмунд Шломо Фрейд, (1856 — 1939) — австрийский психолог, психиатр и невролог, основатель психоаналитической школы — терапевтического направления в психологии, постулирующего теорию, согласно которой невротические расстройства человека вызваны много-комплексным взаимоотношением бессознательных и сознательных процессов.
Австрийский невропатолог и психиатр стал знаменит на весь мир как основоположник метода исцеления души, названного им самим психоанализом. Фрейдисты с восторгом вспоминают его лекции о толкованиях сновидений. И ставшие крылатыми фразы, адресованные сексуально озабоченным дамочкам, вроде «и все-таки сигара может быть просто сигарой».
И оговорки «по Фрейду», которые породили массу анекдотов. Например, такой: «Встречаются две подруги. Одна другой говорит: «Добрый член… ой… Толстый день… ой, в общем, слушай, вчера такое было!»
Легендарный психоаналитик, оказывается, выдумывал несуществующие заболевания, а финансировал это надувательство Народный комиссариат внутренних дел. Разоблачает коллегу врач-психиатр, президент Московской психотерапевтической академии, профессор Михаил Буянов…
Профессор Михаил Буянов
Михаил Буянов больше полувека собирал досье на своего почившего коллегу и накопал массу неизвестных фактов, которые заставляют взглянуть на него иначе — без привычного фанатизма.
— Я посетил почти все места, где бывал Зигмунд Фрейд, — рассказал профессор, — часто работал в его доме-музее и его архиве в Вене.
Одна из причин, которая подвигла меня на эту скрупулезную работу, — разобраться, почему за последние сто лет не было более популярной теории среди журналистов, писателей, кинорежиссеров, светских дамочек, но которой меньше всего занимались бы врачи-психиатры?
Ведь фактически не известно ни одного мало-мальски крупного, выдающегося психиатра, который сказал хотя бы одно доброе слово о психоанализе. Одним словом, я пытался найти ответ на вопрос: «Кто вы, доктор Фрейд?»
Итак, Фрейд был врачом, но в то же время по своему характеру, по психологии, по интересам таковым не был, — убеждал меня Михаил Иванович. — Врачом он стал случайно. В Вене в 1880-х годах евреям разрешалось быть торговцами, адвокатами или врачами. Либо иметь свободную профессию — журналиста, писателя, художника.
Фрейд выбрал, на его взгляд, «самую простую» стезю — врача. В университете он учился долгих девять лет, не раз оставаясь на второй год. Потом долгое время не мог приткнуться хоть в какое-нибудь медицинское учреждение.
Однажды он поехал на стажировку к Жану Мартену Шарко, выдающемуся французскому невропатологу и психиатру, который в те годы увлекался гипнозом. И сначала заразил им и Зигмунда. Но вскоре методы внушения стали вызывать у Фрейда раздражение, непонимание. И он гипнозом практически никогда не пользовался по причинам не столько идейным, сколько по личностным.
Провёл большое число клинических исследований в области психиатрии с использованием гипноза как основного инструмента доказательства своих гипотез. Основатель кафедры психиатрии в Парижском университете. Член Парижской Академии наук (с 1863 года). Был членом Французского Географического общества.
Шарко был настоящим гипнотизером — как бы полководцем. Гипнотизер и должен быть вождем, подчиняющим массы или отдельных людей своей воле — только в этом случае пациенты чувствуют, что это подчинение принесет им пользу.
А Фрейд был по натуре мягкий, тихий, таких в народе называют размазней. Но самое главное — он боялся смотреть в глаза собеседникам. Поэтому всегда отводил свой взор. А гипнотизер, который не смотрит в глаза своему пациенту, никогда не добьется успеха.
Поэтому Фрейд быстро отказался от этого дела. Но жить-то надо было на что-то. Тем более что Зигмунд влюбился в молодую девушку Марту Бернайс, собирался на ней жениться.
А денег не было. И чтобы заработать на свадьбу, он стал заниматься частной практикой. К нему обращались люди, которые в безуспешных попытках найти причину своим недугам обошли уже многих врачей. В основном это были богатые девушки с разными сексуальными расстройствами, к которым другие врачи относились иронически: дескать, дурью маются эти дамочки.
И вот они ходили к Фрейду. Он их выслушивал часами, и им от этого становилось легче. Дело в том, что проблема исповеди — это вечная проблема. Каждому человеку (и здоровому, и особенно больному) хочется, чтобы кто-то его выслушал. И Фрейд любил слушать этих людей.
Больная ложилась на кушетку, он садился сзади, чтобы ни в коем случае не сталкиваться с ней взглядом. И она ему рассказывала все, что ей приходило в голову.
Сеанс длился 60 минут, сеансов было много — от 20 до 40. За каждый богатые дамочки щедро расплачивались. В общем, Фрейд скопил денег, которых хватило на то, чтобы жениться. И после бросил заниматься медициной. Таким образом, за всю свою жизнь он фактически лечил около ста человек.
В основном это были богатые люди из Вены и много — из России. А потом, когда случилась Великая Октябрьская революция, эта публика исчезла из его поля зрения. Но все равно он жил в принципе за счет России до последних дней своей жизни. Но об этом ниже.
Фрейд был, как многие невротики, домоседом и старался никуда из дома не ездить. Испытывал страх перед путешествиями: считал, что обязательно случится железнодорожная катастрофа, что он погибнет.
Во всем сомневался, занимался болезненным самокопанием, приписывал себе всякие пороки, болезни. Друзей у него было очень мало. С большинством своих сотоварищей по психоанализу он рано или поздно ссорился и прекращал отношения, потому что все они находили в психоанализе много недостатков и шли дальше. А он оставался на своих воззрениях.
Более того, он был очень тяжелый, депрессивный человек, всегда видел во всем только плохое. Ныл: не сегодня завтра помру. На этой почве многократно лечился кокаином, поскольку тогда антидепрессантов не было.
Апрель 1923 года стал переломным в биографии Фрейда. Он заболел раком верхней челюсти. Недуг привел к тому, что в челюсти с правой стороны образовалась большая дырка. Эту дырку надо было закрывать каждый раз специальной пластиной, потому что в нее попадала пища.
Потом у него стал исчезать голос, он не мог говорить. А в ноябре 1923-го он даже прибегнул к одной операции, которая, как он думал, ему поможет. Он перевязал себе спермовыводящие канатики. В те годы считалось, что эта операция омолаживает и исцеляет организм. Но, конечно, это доктору не помогло. К тому же он в те годы уже не жил половой жизнью, по-видимому, у него наступила импотенция.
До своей смерти в 1939 году он перенес 33 операции. Боль Фрейд переносил очень мужественно и стойко — тут им нельзя не восхищаться.
За эти 16 «болезненных» лет Фрейд написал много научных работ, писем, несколько статей. И почти во всех этих книжках он благодарил за помощь одного человека — президента народного психоаналитического общества доктора Макса Эйтингона. Тот издавал все его книжки, содержал его большой, в несколько этажей, дом в венском районе Леопольдштадт, улица Бергассе, дом 19.
Эйтингон — фигура очень малоизученная. Родился он в 1881 году, умер в 1943 году. Окончил медицинский факультет, получил звание врача, но ни одного дня врачом не работал, ни одной научной статьи не написал. Жил в Берлине.
Когда его спрашивали в 1920 — 1930-е годы, откуда у него деньги, если он нигде не работает, а живет припеваючи (дом его был известным салоном в Берлине), то он отвечал так:
«Я и вся моя многочисленная семья занимаемся тем, что перепродаем на Запад сибирские меха. Большевики нам поручили этим заниматься».
Естественно, что когда спрашивали: а почему вдруг большевики оказали ему такое доверие, он пожимал плечами, дескать, не знаю.
Его фамилия периодически мелькала в прессе, особенно когда возникали какие-то проблемы с деятельностью НКВД либо ОГПУ в Западной Европе.
Например, когда в 1937 году был выкраден руководитель антисоветского белогвардейского движения во Франции генерал Евгений Миллер, то была арестована певица Надежда Плевицкая. Ее подозревали в организации похищения.
Я читал протоколы допросов, в которых у нее пытались узнать, кто такой Эйтингон и почему он ее содержит? На это Плевицкая отвечала, что он был просто большой поклонник ее таланта. Но доказать что-то или опровергнуть это было невозможно.
И только в 1990-е годы, когда открыли все архивы, стало известно, что Плевицкая, которая в архивах НКВД числилась под псевдонимом Фермерша, получала много денег через резидентуру в Берлине. И фамилия Эйтингона указывалась в документах этой резидентуры.
Позже я выяснил, что спонсор Фрейда был к тому же двоюродным братом выдающегося советского разведчика Наума Исааковича Эйтингона, известного также под псевдонимом Леонид Александрович Котов (он организовал убийство Троцкого).
Так вот, этот самый Макс Эйтингон и содержал Зигмунда Фрейда долгие годы, почти до самой его смерти.
Знал ли Фрейд, что Макс каким-то образом связан с НКВД и что фактически его самого содержал НКВД? Я думаю, что, поскольку Фрейд был личностью эгоцентрической, деспотичной, то он видел лишь то, что хотел видеть. Наверняка он даже не задумывался, откуда у Макса деньги и с какой стати тот его содержит.
А зачем НКВД был нужен Фрейд? Дело секретное. Известно стало лишь то, что о Фрейде и его учении положительно отзывались видные в ту пору партийные деятели — Троцкий, Бухарин, Радек.
В сентябре 1923 года Троцкий написал письмо академику Павлову, в котором утверждал: теория условных рефлексов Павлова представляла собой лишь частный случай психоаналитического учения Фрейда. В опубликованной позднее статье Троцкий развил эту мысль:
«И Павлов, и Фрейд считают, что дном „души“ является физиология. Но Павлов, как водолаз, спускается на дно и кропотливо исследует колодезь снизу вверх. А Фрейд стоит над колодцем и проницательным взглядом старается сквозь толщу вечно колеблющейся замутненной воды разглядеть или разгадать очертания дна. Метод Павлова — эксперимент. Метод Фрейда — догадка, иногда фантастическая».
Но позже Сталин пресек деятельность Фрейда и его советских последователей, ставших к тому времени «врагами народа». С подачи Сталина были проведены прямые параллели между троцкизмом и фрейдизмом. И вскоре он расправился и с психоанализом, и с «антисоветчиками».
Еще одна малоизвестная страница его биографии. До этого я читал в книгах 20 — 30-летней давности о том, что когда фашисты присоединили к себе Австрию, то предложили Фрейду отпустить его в любую другую страну за большой выкуп. И якобы греческая принцесса Мари Бонапарт заплатила собственных 100 тысяч шиллингов за Фрейда. И тот уехал в 1938 году в Англию.
Правнучка Люсьена Бонапарта (брата императора Наполеона Бонапарта), Мария унаследовала солидное состояние от деда по матери — преуспевающего бизнесмена, одного из застройщиков Монте-Карло.
После заключения в 1907 году брака с графом Георгом Корфским (вторым сыном Георга I и Ольги Константиновны) стала именоваться принцессой Греческой и Датской.
Как же было на самом деле? Когда я приехал в музей Зигмунда Фрейда в Вене, на Бергассе, дом 19, я стал спрашивать, а где справки, расписки какие-то, документы, касающиеся выкупа Фрейда из фашистского плена? Мне ответили, что никакого плена не было, никто его не выкупал, а что он уехал сам обычным путем. Но Мари сыграла определенную роль в его судьбе.
Дело в том, что Фрейд не хотел покидать Вену, думая, что фашизм — это ненадолго. Но принцесса Бонапарт его уговорила уехать. Она ждала его в Париже, куда он заехал перед Англией. И наконец мне стало известно, как на самом деле Фрейд умер 23 сентября 1939 года.
Шла Вторая мировая война. Фрейд был очень плох, он почти высох, как часто бывает с раковыми больными. Испытывал сильные боли. Ему кололи морфий. Лечил его врач Макс Шур, и Фрейд якобы попросил его дать ему смертельную дозу морфия, когда у него начнутся невыносимые боли. Шур не внял просьбе, не хотел брать на себя грех.
Однако по небрежной случайности накануне 23 сентября, вечером, Шур, видя, что состояние больного ухудшается, просто кольнул чуть-чуть больше морфия — слегка передозировал. И тот не проснулся.
Возникает вопрос: что это было — эвтаназия, то есть облегченная смерть во имя прекращения страданий, или просто обычная смерть? Конечно, романтики, особенно журналисты и писатели, напирают на то, что Фрейд приказал, чтобы его эвтанизировали. Но это бездоказательное утверждение.
Надо помнить и вот что. Фрейд был так истощен, что малейшее увеличение дозы любого препарата могло привести к смерти 83 -летнего старика.
Кроме того, дело расследовала полиция, и она пришла к выводу, что никакого убийства не было, что он умер сам. Доконали его и сигары, которые он выкуривал по нескольку штук в день.
Еще в 1895 — 1896 годах появились работы Фрейда о психоанализе, которые профессионалы считали художественной литературой: его учение уже тогда мало кто признавал. И мало что изменилось спустя долгие десятилетия после смерти Фрейда.
До сих пор психоанализ не встречает никакого положительного отклика среди врачей. Специалисты к нему относятся так же, как астрономы — к астрологии.
Даже я, проработавший психиатром почти полвека, никогда не встречал ни одного из тех феноменов, которые Фрейд описывал как основные столпы психоанализа.
Например, он писал, что истерические нарушения и вообще неврозы у взрослых людей возникают вследствие того, что в детстве такого ребенка пытались изнасиловать.
Ни я, ни мои коллеги с такими случаями не сталкивались. А свою теорию происхождения истерических нарушений он фактически описал только на основании изучения двоих людей. Первой была Берта Паппенхайм, которую он описал как Анну, вторым был он сам.
Фактически все, что он говорил о человечестве, он брал из своей головы. Однако его взгляды, отвергаемые наукой, получили очень большое распространение во вненаучной среде.
Сегодня психоанализ — не часть науки, это часть массовой культуры, рассчитанной на людей необразованных, невежественных, не знающих законы психической деятельности, которые в силу своего легковерия, в силу романтических настроений берут все это на веру.
Но те из них, кто начинает проверять теории Фрейда, ничего не находят. Поэтому, с одной стороны, психоанализ — у всех на устах, а конкретного лечебного толку от него — ноль.
Малоизвестные факты
За основателем психоанализа числится множество странностей. Например, Фрейд панически боялся числа 62 и, именно поэтому, никогда не останавливался в номерах с этим номером или в гостиницах с таким количеством комнат.
Фрейд был очень эгоистической личностью. Ярким примером этого служить выдвинутый его жене ультиматум «либо я, либо твоя семья». Зная патологическую ревность мужа, жена ученого вынуждена была ограничить своё общение с семьей.
У ученого отсутствовал музыкальный слух и, тем более, музыкальный талант. Из-за этого Зигмунд возненавидел музыку и тщательно избегал заведения, в которых присутствовали «живые» оркестры.
Как и многие другие выдающиеся личности, Фрейд употреблял кокаин.
«Фирменный» способ общения с пациентами, когда больной лежит на диванчике, а врач находится за его спиной, был выдуман Фрейдом из-за боязни смотреть в глаза людям.