Трудно писать о людях, за плечами которых жизнь, хоть и большая, но наполненная одним трудом с раннего утра и до позднего вечера. Трудно потому, что невыгодный как будто это материал, невыигрышный: ведь ничего в жизни таких людей выдающегося, кроме вытягивающей жилы работы да всяческих лишений, не было.
И пусть «светлое будущее», ради которого они шли на такие жертвы, стало уже при их жизни не той действительностью, к которой они так стремились, напряженный труд этого поколения не пропал даром. Несмотря на потрясающие страну катаклизмы, она продолжает оставаться одной из величайших держав мира. И пребудет ею всегда, пока будут у нее такие люди, как героиня нашего сегодняшнего рассказа старая эвенийка Е.В. Чимиркан.
В этом году Екатерине Васильевне исполняется восемьдесят. Из них шестьдесят шесть она отдала труду. Родилась Катя в семье охотника и рыбака Василия Ксенофонтовича Каплина в Катангском районе Иркутской области. Семья была большая — десять человек с родителями. Катя была старшей из детей и потому рано, с четырнадцати лет, начала работать в Ербогаченской коммуне.
Сначала рыбачила, заготавливала корма, став постарше, работала дояркой. В те предвоенные годы жилось сравнительно неплохо.
— Что ты, паря, у меня разве только крыльев не было — такой я была быстрой да непоседливой, — так вспоминает о своем девичестве Екатерина Васильевна. Кстати, в это верится очень охотно, так как и сейчас, в свои восемьдесят лет, бабушка Чимиркан (так ее зовут односельчане) весела, словоохотлива, работяща. Вот только живости у нее поубавилось — годы сделали свое дело.
Испытания начались в войну. Тогда Катя Каплина была уже замужем за Никитой Увачаном, отцом троих ее детей. Жили они на фактории Илимпея (по названию одноименной реки, притока Нижней Тунгуски). Муж, как и многие охотники и рыбаки фактории, едва ли ни с первых дней Великой Отечественной ушел на фронт. Оставшиеся женщины, старики да дети работали не покладая рук, чтобы приблизить час Победы. Екатерина гнула спину, можно сказать, за троих: была дояркой, кроме того умудрялась еще и заниматься рыбной ловлей для колхоза.
— Как успевала? А все очень просто, паря, — рассказывает Екатерина Васильевна. — Возвращаюсь с работы к девяти вечера, кормлю детей, закрываю их и ухожу. Неводили до четырех-пяти утра почти босиком — резиновых сапог-бродней в то время и в глаза не видывали. Ловили окуня, сига, белорыбицу, солили ее в бочках и отправляли государству…
Мало того, Катя Каплина выходила еще и на покос. В обеденный перерыв все женщины садились перекусить чего-нибудь, а она эти краткие минуты отдыха использовала на то, чтобы переплыть речку на лодке да покормить сидящих взаперти детей. А по-другому нельзя — время было такое: все для фронта, все для победы. Вот и не уберегла ребятишек — в один год угасли они один за другим.
Пусть эта правда режет слух, но это — правда.
Не дождалась Катя и мужа — за девять дней до окончательной победы погиб солдат Никита Увачан, подорвался на мине в далекой Германии. И осталась она одна.
Но жизнь шла своим чередом. Катерина была еще молодой, полной сил, и как ни велика была боль утрат, доживать век одной ей не хотелось. Так она стала женой Егора Максимовича Чимиркана, работающего председателем колхоза, а затем исполкома сельсовета. Дети пошли один за другим, и жизнь молодой женщины наполнилась конкретным смыслом: вырастить всех, воспитать как надо.
Шестерых детей подняла она на ноги вместе с мужем. Жили они в это время в селе Кислокан Илимпийского района Эвенкии, потом перебрались в Юкту. Екатерина везде продолжала оставаться неутомимой труженицей, разрываясь между детьми и работой. Ее руки были нужны везде: доила коров, была техничкой в рыбкоопе, затем в школе.
Тридцать лет назад подошло время уходить на заслуженный отдых. От пенсии Екатерина Васильевна, разумеется, не отказалась, но работу не оставила. И все эти тридцать лет, по осень прошлого года включительно, она бессменно была техничкой Юктинской школы.
Живет Екатерина Васильевна с сыном Егором, известным не только в совхозе, но и в округе штатным охотником, и дочерью Ниной, библиотекарем. Дома очень чисто, уютно. Мы пьем с Екатериной Васильевной чай на кухне, неторопливо беседуем.
— Болею я, паря, — жалуется Екатерина Васильевна. — Руки, ноги сводит судорогой, особенно ночами. Голова тоже болит-давление ли, чо ли…
Да, уж, тут заболеешь — вся жизнь в трудах и хлопотах, рыбалка босиком да доение коров вручную, бесконечная стирка. Руки-ноги натружены за десятилетия, вот теперь все это и сказывается. Но что удивительно — ни разу Екатерина Васильевна в больницу не обращалась, все некогда было. Даже когда ноги начали отказывать, все равно потихоньку добредала она до школы — работа ждала. И в то же время из-за больных ног вот уже больше десяти лет не бывала она на другом конце маленькой вроде фактории Юкта — просто не дошла бы. По той же причине Екатерина Васильевна уже давно не ходит смотреть весной, как вскрывается Тунгуска, хотя это одно из любимых ее зрелищ. А вот на работу, тем не менее, ходить продолжала, благо, что школа рядом.
Кому-то такая самоотверженность может показать-ся непонятной, ненужной. Может, денег не хватает бабушке Чимиркан на жизнь? Так нет, пенсия у нее хоть и не роскошная, но больше ста рублей. Да и дети, с которыми живет, хорошо зарабатывают, особенно сын-охотник. Секрет тут прост: такие люди, как Екатерина Васильевна, без работы уже не могут. Она и по хозяйству-то дома хлопотала больше всех. Еще до недавних пор держала корову (кстати, сейчас в Юкте на частных подворьях нет ни одной буренушки — обленились люди, считает Екатерина Васильевна), а парничок во дворе у нее есть и сейчас, огурцы выращивает бабка. Плохо разве, если летом, когда в местном магазине хоть шаром покати, ежедневно срываешь прямо с грядки к столу по несколько огурчиков?
Особенно радуются этому внучата. Конечно, если бы все многочисленное потомство Екатерины Васильевны собрать здесь вместе — каждому от тех пяти-шести огурцов досталось бы только по кусочку. Ведь у бабушки Чимиркан, ни много ни мало, семнадцать внуков да семь правнуков! Ее любят и почитают не только собственные дети и внуки, но и все подрастающее поколение Юкты. Не все Екатерине Васильевне нравится в нынешней молодежи (впрочем, это удел, наверняка, любого уходящего поколения), и она запросто может отчитать любого озорника. Беззлобную ворчню бабушки Чимиркан все принимают как должное: большую жизнь прожила эта женщина, много знает и понимает и никогда попусту ругаться не будет. Слушаются ее подростки и молодые люди постарше еще и потому, что росли на глазах Екатерины Васильевны: их, порой неразумные, шалости она пресекала и в школе.
Уважают ее в Юкте еще и потому, что несколько лет подряд избиралась Е. В. Чимиркан депутатом Илимпийского районного и окружного Советов и в силу своих возможностей отстаивала интересы избирателей. Почитают ее и в округе. Особенно в хороших отношениях она была с Василием Николаевичем Увачаном, который многие годы возглавлял окружную партийную организацию.
— Хороший был человек, — вспоминает Екатерина Васильевна. — Простой, доступный, заботливый.
— Екатерина Васильевна, — говорю, — вот вы всю жизнь работали не покладая рук. Награды за это у вас есть какие-нибудь?
— Ради наград ли, чо ли, я работала? — сердится бабушка Чимиркан. — Надо было — вот и трудилась… Ладно, посмотрю, вроде что-то у меня есть.
Она ушла и вернулась со свертком.
—  Вот, это чо такое?
— Неплохо — орден Трудовой Славы.
— Однако это не мой, паря, а дочки. А вот это мое.
Ее награда — медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина». Да еще сколько-то там грамот. Действительно, не ради наград десятилетия трудилась Екатерина Васильевна.
Однако засиделся я — пора и честь знать. Спрашиваю напоследок, нет ли у нее фотографии посвежее, сам- то, к сожалению, не снимаю. Нашлись, да сразу несколько. Оказывается, прошлым летом здесь гостила какая-то ученая экспедиция, вот так же, как и я, приставала к бабушке Чимиркан с расспросами.
Выбрал один снимок и говорю:
— Можно, я на время заберу? А потом пришлю…
— Да забирай насовсем, — щедро машет рукой Екатерина Васильевна. — На што они мне. Постой-ка, паря, а что ты выбрал?
Увидев, что мне понравилась фотография колоритная, на которой бабушка Чимиркан лихо держит на отлете курительную трубку, всполошилась:
—  Эту не надо. Не курю я. Сосед рядом сидел на улочке, курил, так эти, ученые-то, уговорили подержать его трубку.
Бабушка Чимиркан не поленилась сходить за ножницами и самолично отстригла себе на снимке руку с трубкой на отлете. Но я не в претензии. Значит, не скоро еще оставит нас Екатерина Васильевна, коль ей не все равно, как предстать перед людьми со страниц газеты. Живи и здравствуй, бабушка Чимиркан, как можно дольше. Ты этого заслужила.