Ноль — ноль. Игра. Вы наготове,
Смочили ядом языки.
Сердца в броне, ни капли крови,
А взгляды — острые клинки.
Друг друга словом, да с размаху,
Кому кто что-то не додал:
«Ты помнишь мятую рубаху?
Я в ней как проклятый пахал!
А помнишь суп пересолила?
Я есть, как бомж то не привык!
Жена моя иль ты забыла?"
Издал он злобный громкий рык.
«А помнишь, дети как шумели?
А я с работы, я устал!
И скучновато мне в постели,
Нехватка страсти и фанфар!
А вот еще — твоя одежда…
К чему такой понурый вид?
Желаю, стала чтоб как прежде:
Холеной, яркой… Без обид".
Он сыпал тысячи претензий.
А что она? Она ждала.
Домашних множество профессий,
Но эта жизнь сведет до дна.
«Готовить, знаешь, не умею.
Точнее если — не люблю.
А гладить — просто ненавижу,
Но я жена и все терплю.
От детских криков так устала,
Живой я тоже человек.
Но я должна. Ведь, я же мама.
Опять закончился обед…
А буквари, примеры, звуки!
Как это, знаешь, достает?
Могу я бросить? Это вряд ли…
И так из года в скучный год.
Провалов много, но стараюсь,
День изо дня один лишь бег:
Обед, уроки… Задыхаюсь.
Все время падает на «нет».
А помощь где? Ее ты видишь?
Она, как праздник дорога!
Где помогли — там оценили:
Сама же, дескать, не смогла?"
Она тонула в оправданьях,
Он молча все критиковал.
Тут чашка вдребезги о стену:
«Пошло все к черту» — порешал.
«Нам в отпуск надо — бросил сухо.
Путевки завтра закажу.
Пора поднять хоть каплю духа.
Дай я осколки соберу».
Пусть отпуск, может, и не вечен,
Но без него невмоготу.
Дышать в упреках просто нечем.
Жизнь вызывает тошноту.
Немного позже, на закате,
Прошло там сколько-то недель:
Она в красивом легком платье,
Он рядом. Море. Смех детей.
P. S.
Но отпуск браки не спасает,
Где умирают две души.
Будьте внимательней друг к другу!
Оставьте место для мечты.