Старух могло быть много, но когда Раскольников точил топор, его заело, он зациклился и полностью сточил всю насадку топора.

— Я убил человека.
— А как Вы пишите детективы, еще не понятно.
— Как Раскольников, как Достоевский.
— Ну пойдемте в клуб, будем знакомиться, там видно будет.
— А зачем знакомиться? Вы же не тренер по пик-апу, Вы редактор.
— Нет, молодой человек, назвался груздем, полезай в кузов. Если Ваш роман начинается со строчки «Я убил человека», надо провести следственный эксперимент.
— Аааааааа!
— Ыыыыыыы!

Прочитав «Преступление и Наказание» Достоевского, Раскольников захотел стать писателем, но было уже поздно, он был убивец.

На 8-е марта Раскольников, вместо цветов, подарил старухе топор в горшке.

— Или я тебя топором, или судья тебя молотком! — сказал Раскольников старухе.
— Это ещё хорошо, что не осиновым колом! — успокоилась старуха.

Издательство заказало Раскольникову книгу «Как убить человека» и Раскольников пошёл на курсы писательского мастерства.

Проходя мимо старухи, проверь, а не Раскольников ли ты, ведь старуха может быть процентщицей.

— Маяковским ты не будешь, но, если помяукаешь, Мяуковским станешь!
— Я так не умею мяукошничать. Но могу поесенить изредка.
— А еще лучше, стань маньяком, это звучит почти как Маяковский!
— Что???
— Но сколько батонов хлеба не покупай, Хлебниковым все равно не станешь! Ыыыыыыыыы!

— Я убил человека!
— Это ты что, по «Носу» Гоголя написал?
— Нет, это я подражал Раскольникову Достоевского.
— Не правда! Человек — это нос Гоголя! Гоголь был раньше!
— Да ты что? Не знал!
— Ыыыыыы! И вообще, кому бы ты не подражал, ты подражаешь Гоголю, он был первым!
— Ыыыыыыы!

Кто ставит Шарикова на место, тот сам встаёт на место Шарикова.

Лучший роман писателя Послестоевского будет называться «Пресветление и напоможание», а главный герой этого романа изобретет молодильные яблоки, делающие старух бессмертными.

Раскольников укусил старуху за нос, но старуха попросила написать Достоевского, что тот её бабахнул топором.

— Я смею, или я смеюсь? — переспросил Раскольников у Достоевского.
— Если ты глухой, сам роман дописывай! — ответил Достоевский.

Чичиков покупал души старух у Раскольникова.

— Я убил человека.
— А слабо написать о встрече с инопланетянином?
— Не дай бог, что теперь делать, как Землю спасти? Я убил человека, а он оказался инопланетянином!
— Опять ты про «я убил человека»? Тебя заело на этой строчке? — возмутился редактор. — Ты еще опять про «Девушка, а можно с Вами познакомиться?» напиши. — засмеялся он.
— Я убил инопланетянина!
— Опять ты «я убил» — тебя что, заело? — удивился редактор.
— Инопланетянин убил человека!
— Тебя, что, переклинило на «убил»?
— Девушка, а можно с Вами познакомиться? — А я инопланетянка!
— Ну я же говорю, тебя клинит на «убил» и «познакомиться», а про инопланетян ты писать не умеешь, — сказал редактор.
И я отложил написание романа до лучших времен.

Мне сказали, что, чтобы не было плагиата, старушку надо тюкнуть молотком. Но старуха заарканилась!
— Только топором, ближе к Достоевскому! — завозмущалась она.
Но я знал, что плагиат карается законом, и тюкнул старушку молотком.
А психиатр сказал, что меня предупреждали, что плагиат запрещен.
А когда я показал молоток, психиатр засмеялся и заявил, что это не молоток, а топор!
Тогда я стал спорить со всем миром, что молоток — это не топор, а топор — это не молоток, но тут пришли санитары и спрятали от меня томик «Преступления и наказания».

Объявление: Раскольников объявляет конкурс старух.

— Я Обломов, — написал школьник Саша Козлов первую строчку своего романа.
Через полгода пришла пора получать паспорт.
— Но я же не Обломов? — удивленно сказал Саша в паспортном столе.
— Нет, ты Обломов! — сказала паспортистка.
Так у Саши появилась новая фамилия.
Больше Саша от первого лица романы никогда не писал.

Я решил переманить Раскольникова у Достоевского…
— Давай ты будешь теперь моим героем, а то у меня творческий кризис! — деловито сказал я Раскольникову.
— А старухи у тебя есть? — также деловито спросил Раскольников у меня.
— Старухи? Нет, конечно. Зачем старухи? Давай я тебя познакомлю с молодыми ж. пастыми сисястыми девками, как раз для тебя.
— Мне нужны только старухи, у меня к ним социальный интерес, — мечтательно произнес Раскольников и, закатив глаза, щелкнул молодыми, крепкими зубами.
Я в…
… показать весь текст …

— Я убил человека!
— Ааааааа! — удивился редактор.
— А нельзя ли мою оригинальную идею применить для художественной книги?
— Можно! — сказал редактор и отправил меня к юристу.
Я объяснил, что это первая строчка романа, подражание Достоевскому, как Раскольников. Но юрист отправил меня на детектор лжи.
Пришлось доказывать, что я не маньяк, а писатель.