Говорил, даже если больно, и усвоил давно азы: если я замолчал, то только потому что отсох язык.
Если я замолчал, родная, я ни петь, ни сказать не мог: с немотою стал крепко спаян, врос в траву, сорняки и мох;
Я и сам как трава, тростник я, — если мыслю, то в том ли цель? — даже так я от горя сникну, видя стыд на твоём лице.
Что тебе родники и мысы, что мой клевер, душистый луг, и какой в моих кронах смысл? Разве спеть я о них смогу?
Разве явится нынче сила, что из песен рождала клад? Я у мил…