Аниела смотрела на мир широко открытыми глазами и видела, насколько он прекрасен. Ей нравилось смотреть на цветы и видеть, что они красивы. Смотреть на синее небо и видеть, что это хороший цвет… Она видела только Красоту.
Красота притягивает, ибо совершенна. Она радовалась своей переполненности. Спокойно радовалась, тихо. И рисовала мир. Люди смотрели на её рисунки и прикасались к красоте.
_____________________________________________________________________

Прикоснувшись к Красоте, тебя тянет прикоснуться ещё и ещё раз. В этом и состоит магнетизм нашего мира, нашей жизни…

Осеннее утро с густой тишиной — её можно резать ножом, крошить пальцами и выносить из дома с собой. Тишина в её доме похожа на рыхлый яблочный пирог. Она отламывала кусочки тишины и выходила с ними на улицу. Подбрасывала их в воздух, и они цветными осенними листьями, взлетали вверх. Иногда она забывала о тишине, которую положила себе в карманы, и та превращалась в каштаны, круглые и блестящие, или яблочки величиной с ягоду винограда. Она съедала яблочки, а каштаны складывала на террасе. Иногда, когда каштанам становилось тесно, они исчезали, по нескольку или по одному. Она никогда не выбрасывала их сама. Вероятно, они снова превращались в тишину…

Когда небеса рисуют улыбки, происходят чудеса.
Как их увидеть?
Запрокинув голову вверх, щурить глаза и улыбаться. Ветер сгоняет облака, через мгновение на небе появляются фигурки, это птицы. Но ветер дунул, и улетели птицы, появился лотос на небе голубом, словно в воде. Играет ветер, вдруг в весёлом танце разлетелись лепестки цветка и появились взбитые небесные лошадки, они играют и наблюдают за тобой…
Не чудо ли это?
Чудо улыбки и радости посреди солнечной дымки и прозрачности бескрайнего неба…

Аниела вспоминает картину о распятии с псом художника Крейги Эйтчисона… Думает, что это было тогда, когда уже все от Христа ушли, устали, и ночь была холодная. Он остался один, и сначала ему было очень тяжело, но потом к нему пришел пёс и лёг под крестом, и тогда ему стало немного легче…

Она записывает свои мысли. Включает компьютер и садится за стол, у её ног ложится пёс. И больше никого рядом нет. У неё в гостях пёс, он сам захотел прийти к ней в гости.

Наверное, так оно и бывает, что когда не остаётся уже никого и ничего, тогда приходит пёс.
И человек радуется, когда придёт хотя бы пёс.

Аниела замечает, как много одиноких людей на улицах… Одинокие перестают говорить, если им не хватает силы воли разговаривать с собой. Они уходят в себя, удаляются от человеческого мира, и речь уходит от них, потому что они больше не нуждаются в общении. И уже ничего не знают о себе, кроме того, что чувствуют себя живой плотью. Вот ноги, руки, пальцы на ногах и руках… Своих лиц они не видят, потому что у них нет дома и нет зеркал.

Они не заглядывают в блестящие витрины магазинов, чтобы увидеть своё отражение, потому что оно совсем их не интересует. И они забывают, что имеют лицо и забывают, что именно по лицу их узнают другие люди. А не по рукам, не по пальцам на ногах и руках, не по ботинкам с оторванной подошвой. Однажды они остаются без лиц, и их имена отклеиваются от них, как плохо приклеенные марки на конвертах.

Жаль, что мы, когда ходим по улицам, не здороваемся с бездомными…

Аниеле нравится рассматривать чёрно-белые фотографии, «прислушиваться» к их историям. На фотографии ситуация, о контексте которой может быть ничего не известно. Но, даже не зная подлинной истории фотографии, она придумывает для неё контекст — пусть он даже не будет иметь ничего общего с тем, что было на самом деле. Аниела любит рассматривать семейные альбомы, которые ей показывают друзья. Она всматривается в каждый снимок, пытаясь увидеть то, чего на нём не видно, но что было наверняка до того,…
… показать весь текст …

Они, как паутинка, лёгкая, невесомая Они, как рисунок карандашом… Они знают меня, мою жизнь, мою историю. Они рисуют мой смех, мой крик, мои слёзы, мои бессонные ночи. Рисуют мой характер, мои мысли, мою любовь.
А я, как оконное стекло, на котором дождь рисует узоры, как чистый лист бумаги, на котором художник дорисовывает новые черты. Они и я единое целое. Они мои, на моём лице. Мои морщины.

Когда мы размещаем в сети фотографии, рисунки, истории, музыкальные ссылки — это лишь форма, а главное — мотив нашего сердца. Форма — то, как мы показываем миру.

И как часто мы осуждаем форму вместо того, чтобы узнать суть. Самое печальное то, что люди стали поклоняться форме. Например, гирлянды на Рождество — это украшение, «наряд» ёлки, дома, но Главное — рождение Иисуса Христа.
Просмотр фильма «Хищные птицы: Потрясающая история Харли Квинн» — это экранизированный комикс, но суть — добро всегда побеждает зло.
Если мы увидим в парке человека, который лежит на скамейке. Что мы сделаем или подумаем: пройдём мимо… А может человек болен, и ему стало плохо.

Восприятие нас и мира другими зависит только от мягкости их сердца и тонкой Души…

Вот, например, вы можете себе представить женщина в платье, сшитом из книжных страниц… Это очень оригинально смотрится. Белое узкое платье с чёрными узорами букв. Из японских или арабских книг, такое платье вообще выглядело бы стильно, но и кириллица тоже может подойти. Стихи подойдут… и сочная проза! Представляете, как интересно в таком платье ходить — совершенно особенные ощущения. Тело твоё среди букв, тело твоё становится большой книгой…
Или в транспорте ездить, люди возле тебя скучают, а так почитают что-нибудь. Если сшить платье из свежих газет — это ещё лучше, люди прочитают новости. А представляете, попасть в таком платье под дождь? Оно размокает, расползается… На дождь нужна более плотная бумага — мелованная. Но она слишком жёсткая, и для нежной женской кожи…

А мужчины думают, что когда женщины боятся их лица становятся белыми, как бумага… Это я так…, к теме бумаги…)

Минуя площадь Согласия, никогда не обойду книжный магазин. Здесь книгам действительно мило и придомно… А для меня — это Книгомания.
Как ещё назвать лучшую в мире зависимость? От Слова, что делает мир наш чудесным.

Аэропорт Лос-Анджелеса.

Аника гуляла в аэропорту несколько часов, привычно двигаясь по цепочке регистрационных мест и действий. Впервые она не скучала в аэропорту. Дизайнеры расставили мультимедийные компоненты системы так, чтобы на каждом этапе пассажиров ждало что-то новое, приятное, неожиданное…

И всё же коротать время в ожидании рейса лучше всего в кафе. Здесь… Ох-х… эклеры, от которых идёт по телу дрожь. Попадая на язык, крем растекается в страстную пытку благоухающим шоколадом и ванилью…
… показать весь текст …

Марта подруга моей бабушки живёт в небольшом городке Мазовецкого воеводства Польши. Приезжаю я к ней раз в год — летом. В маленьком доме Мартуси (так я её называю) пахнет уютом, и хочется наслаждаться до бесконечности, вдыхать в себя и растворяться в тишине, тепле, ароматах…

Стройная, всегда с улыбкой она встречает меня на пороге, красиво одетая — напоминает модель из журнала «О моде и стиле». И совсем неважно, сколько ей лет, Женщина должна быть красивой — всегда!

Солнце лучиками прокрадывае…
… показать весь текст …

Отрывок из миниатюры «Молчаливый монолог».

Слышишь ли ты меня, когда я так красноречиво молчу? Прислушаешься ли к моему беззвучному дыханию? Чувствуешь ли ты, какими мыслями наполнен в конце дня, когда так просто сижу напротив тебя и смотрю в твои глаза?
Я молчу, но тишина, которой мы оба дышим, расскажет тебе о многом. Например, что мечтаю о минутах тепла и покоя, чтобы моя щека нежно касалась твоей, и мы оба дышали в унисон, исполненные радости от такого светлого момента близости…

Октябрь не был холодным… Осень в экваторе — небо затянуто акварельными серыми и голубыми облаками, изредка моросящий дождь заполнял все улицы города. В дождливые дни люди кутались в тёплые кашемировые шарфы и искали призрачное тепло в кафе, заливая внутренний холод горячим кофе и ароматным чаем.
Она сидела у окна с огромным стаканом кофе в руках. Такой я увидел её впервые. В кафе играла тихая музыка, наполнявшая помещение дыханием романтики. В воздухе витал запах свежей выпечки и кофе. Девушка…
… показать весь текст …

Цитата из миниатюры «День начинается утром».

Каждый ищет своё место под солнцем.
Но когда заходит солнце, то на закате начинается терпкая ночь любви и живой джаз, под который обостряются ощущения, обоняние и зрение, и можно обходиться без слов, и можно танцевать и стать самим словом, и танцы тогда танцуешь бесконечно и беззастенчиво — и это хорошо, потому что ничего нет, кроме наших тел, только ещё любовь ярким светом обнимает нас.
Только эти ночи, когда мы всё о себе знаем, заканчиваются…

В её наушниках Бах Сюита для виолончели No.1 соль мажор, BWV 1007 I. Прелюдия — Симфонии (Скрипка/Виолончель. Электронный кавер) и как утешение сладкая радость в баночке… Она будет здесь, и теперь, когда двери за ним закроются. И позже. Ибо его не будет в её времени ещё несколько следующих часов. И её не будет в его времени … Её не будет на тех улицах, по которым он будет идти в свою фотогалерею, не будет в том воздухе, который он будет вдыхать. Но они оба знают, что другой есть, и переживают бытие другого в его отсутствие, удалённости ещё острее, ещё определеннее, чем когда видят друг друга. Бывают друг для друга. Даже если просто будут представлять образ другого… его/её бытие… Хотя чем воображаемое бытие отличается от реального? Она не может ответить на этот вопрос, хотя знает, что ответ наверняка есть…

Иногда слова — это краски, ты берёшь кисть, рисуешь буквы и делаешь лёгкий набросок. Твой набросок может быть прикосновением к самому трогательному и личному…

… На чистом листе бумаги синей краской она написала слово «париж» с маленькой буквы, само за себя говорило, что жизнь в этом городе уже в истории… И её жизнь в прошлом, в самом центре полюса любви не так важна для неё сегодня, а завтра превратится в музей пережитых впечатлений, встреч, поездок… И башня Эйфеля, которая была видна из окон её квартиры, ничто иное, как острая иголка, которой штопают любовные раны… А любимые мадленки из соседней кондитерской и вовсе сегодня не по вкусу. Так как она любила их вчера, а сегодня она не любит сладкое, и в кофе она не добавляет сахар и молоко, она добавляет ингредиенты: «Вдохновение», «Воображение», «Впечатление», «Эмоции», «Озарение» и немного осени…

Аниела любит гулять по улицам города и рассматривать прохожих… Вчера она встретила девочку с высунутым языком.
Несмотря на эту странность всё выглядело так, как должно быть. Казалось она смакует языком воздух: я пробую мир, я вкушаю мир…

Окутанная облаками серебряной космической пыли,
упиваясь пьянящим божественным напитком сна,
наполняясь ощущением лёгкости и покоя,
ночной бабочкой с безудержным удовольствием полёта
среди звёздных фонарей,
лунной дорожкой путешествую далеко…
- в царство Морфея.

Эта история произошла в канун Рождества…
Каждый год, перед Новым годом, на Рождество я уезжаю с детьми в Краков. Накануне праздника поехала за покупками в супермаркет. Возвращаясь домой, не думала, что в сквере недалеко от нашего дома, спасу удивительное существо… Когда я выходила из машины услышала лай собаки, крики кошки, и тут же бросилась на помощь, добежала до кошки она была искусана до крови, лежала, свернувшись в клубок, дрожа от страха и боли… Бегом несла её домой. И очень боялась ей навредить. А она тем временем пыталась лизнуть моё ухо. В тот момент казалось, что я чувствую её боль и плакала вместе с ней… Кошка головой касалась моей руки, казалось, она просила об одном — о капельке Любви, возможно, о капельке Сострадания… Я принесла её в дом, обработала раны. Кошка больше не плакала только смотрела на меня, уверенная, что я и мои дети сумеем смягчить её боль…
Рождественским утром мы назвали её — Шармель…

Интересно есть Душа у кошки?