Аниела выходит из дома, осторожно расправляет крылья.
Перед выходом она хорошо вымыла крылья и натёрла их бархоткой с жидким кремом, чтобы они блестели. У неё есть много кремов, и она всегда тщательно подбирает запахи. Сегодня она выбирает ароматный крем, его густой цветочный запах напоминает ей о летнем буйстве красок. От густого запаха перехватывает дыхание, она глубоко вдыхает воздух, и отрывается от земли… Летит высоко, её белые крылья переливаются на солнце, летит медленно, ей сегодня некуда спешить…

Иногда нам снится, что мы летаем…

В 9 лет Аниела украла книгу своего любимого поэта, потому что ей не хватало его поэзии. Она была уверена в том, что должна украсть, и читать всегда. В стихотворениях много любви, и ей казалось, что она тоже похитила немного этой любви.
.
Она тогда не понимала, что любовь невозможно украсть …

Было время, когда ты знал мой почерк, чувствовал моё настроение по цвету чернил, знал об усталости моей руки, при нажатии пальцев.
Теперь я не выбираю чернила и бумагу, я набираю текст на клавиатуре своего компьютера. Когда пишу тебе, единственное, что могу выбрать — это шрифт, и величину букв, и скорость, с которой набираю. Но это ничем не отличает вид моих писем, от писем других людей и поэтому выбираю слова, по которым ты будешь безошибочно узнавать меня.

Однажды в парке, Аниела подслушала разговор двух девушек.

— У тебя есть, какая-то тайна?
— Каждый человек имеет, какую-то тайну.
— Что ты с ней делаешь?
— Ношу с собой в маленькой коробочке.
— Моя мама говорит, что тайну надо рассказать своей подушке.
— Хороший способ.
—  Как ты думаешь, есть подушка, которая может рассказать о твоей тайне?
— Не знаю. И не слышала о таком.

Красивая беременная женщина в чёрном вечернем платье проходит между столиками в кафе, осторожно прикрывая живот руками. Аниела провожает её взглядом и удивляется, что эта Женщина такая красивая.

Она думает о том, что Женщина, как минимум, всегда иначе относятся к своему телу, чем мужчина…

Вчера утром Аниела нашла записку на полке в книжном шкафу, написанную «смешным» почерком…
Я живу в твоём шкафу. На второй полке снизу. В твоих любимых полосатых носках. Я поскрипываю дверью ночью. А ещё исподтишка забавляюсь твоими бусами. Я прячусь от кота в складках штор. А потом тихо фыркаю в кулачок, где-то на антресолях. Тихонько так, чтобы ты не слышала, и хитрый кот тоже. Днём я покачиваюсь на люстре. Читаю книги. И всегда тебя жду. Когда тебя долго нет, скучаю. Сижу на подоконнике и выглядываю тебя в окне. Я мог бы тебе показаться, но боюсь… испугать тебя, милая Аниела.
Я — Барабашка. Живу, в шкафу. В самом дальнем уголке. Я — хороший. Ты меня не бойся, ладно?
К записке была фотография-селфи Барабашки с котом…

Дружба — это не выдумка, не сказка, это не иллюзия и даже не слова.
Это искренняя поддержка друга, и срок ей не истекает никогда.

Страшно было оставаться такой, какой ей хотелось оставаться. Страшно открываться миру, поэтому она порой жила черепашкой — голову втягивала в плечи, лицо — непробиваемый панцирь.

/Аниеле страшно было качаться на высоких качелях. Страшно было приходить в школу с невыученными наизусть стихами. Потом, когда она становилась взрослее, страхи становились другими, ей страшно было говорить то, что думает на самом деле, делать то, что считает нужным, но чего делать не следует…/
.
Она складывает страхи в коробку и крепко перевязывает её лентой, а
затем прячет в самый дальний угол. Сейчас они её совсем не пугают.
.
Важно вовремя всё отпустить и страхи в том числе…

Пройдет много лет, и она будет рассматривать фотографии своей юности, и не будет знать, какая она настоящая: то ли та, что была тогда, или та, которая сейчас. Странно — сколько можно так меняться, и зачем, потому что в ней ещё так много всего осталось от девочки, бегавшей босиком по лужам. Девочки, собиравшей полные пригоршни цветков вишни, которые потом высыпала себе на голову, воображая себя невестой. В том далёком детстве каталась зайцем в автобусах, не думая о том, что это нехорошо, потому что это просто было смешно, каталась в метро, выходя на каждой станции, потому что ей хотелось побывать на каждой…

И теперь, кажется, так мало изменилось, и она до сих пор не знает, что такое жизненная мудрость и как это быть мудрой. И когда думает об этом, замолкает…

Автобиография, как жанр, всегда пугал Аниелу больше всего. Она помнит, как в школе принуждали писать автобиографии. И уже после слов: «Я такая родилась…» становилось тошно и дальше писать было страшно, потому что всё написанное сразу перестало быть настоящим. Ибо её биография началась иначе, и никогда неизвестно, какие именно события нужно туда вписывать. Все или только наиболее значимые…, а таких событий много.
Если бы она должна была писать автобиографию, она бы начала с того, что не помнит тот день, когда родилась, но говорят, что он был тёплый.
Впервые в жизни Аниела влюбилась в книги — надолго! Второй раз влюбилась в шесть лет — то есть очень поздно… в голубоглазого хорватского мальчика, поэтому она считает себя лишенной национальных предубеждений с раннего детства.

Потом…
Она влюблялась ещё и ещё в разных людей, но не знает, научилась ли любить…

Аниела смотрела на мир широко открытыми глазами и видела, насколько он прекрасен. Ей нравилось смотреть на цветы и видеть, что они красивы. Смотреть на синее небо и видеть, что это хороший цвет… Она видела только Красоту.
Красота притягивает, ибо совершенна. Она радовалась своей переполненности. Спокойно радовалась, тихо. И рисовала мир. Люди смотрели на её рисунки и прикасались к красоте.
_____________________________________________________________________

Прикоснувшись к Красоте, тебя тянет прикоснуться ещё и ещё раз. В этом и состоит магнетизм нашего мира, нашей жизни…

Аниела вспоминает картину о распятии с псом художника Крейги Эйтчисона… Думает, что это было тогда, когда уже все от Христа ушли, устали, и ночь была холодная. Он остался один, и сначала ему было очень тяжело, но потом к нему пришел пёс и лёг под крестом, и тогда ему стало немного легче…

Она записывает свои мысли. Включает компьютер и садится за стол, у её ног ложится пёс. И больше никого рядом нет. У неё в гостях пёс, он сам захотел прийти к ней в гости.

Наверное, так оно и бывает, что когда не остаётся уже никого и ничего, тогда приходит пёс.
И человек радуется, когда придёт хотя бы пёс.

Её утренний кофе превратился в ритуал.
Аниела поднимается с кровати, мелет зёрна и засыпает в джезву, добавляет немного корицы и тростникового сахара, заливает водой и заваривает. Приоткрывает окно, садится на широком подоконнике и смотрит в сад, затем берёт книгу и читает. Солнце поднимается над городом. Она любит эти утренние мгновения. Тогда она совершенно точно знает, что кто-то думает о ней. И что Ему не безразлично её волнение. Аниела шёпотом рассказывает Ему, как это, когда соскучилась.
А Он?
Он вытирает её слезы солнечными лучами и, кажется, улыбается.
P. S.
А кошка?
Кошка довольно мяукнула и устроилась рядом на подоконнике.
Наблюдает за трогательной и доброй сценой «не-из-кино», время от времени пытаясь поймать лапой кружочки ароматного пара, разлетавшихся кухней от любимой чашки с кофе её хозяйки…

Аниела замечает, как много одиноких людей на улицах… Одинокие перестают говорить, если им не хватает силы воли разговаривать с собой. Они уходят в себя, удаляются от человеческого мира, и речь уходит от них, потому что они больше не нуждаются в общении. И уже ничего не знают о себе, кроме того, что чувствуют себя живой плотью. Вот ноги, руки, пальцы на ногах и руках… Своих лиц они не видят, потому что у них нет дома и нет зеркал.

Они не заглядывают в блестящие витрины магазинов, чтобы увидеть своё отражение, потому что оно совсем их не интересует. И они забывают, что имеют лицо и забывают, что именно по лицу их узнают другие люди. А не по рукам, не по пальцам на ногах и руках, не по ботинкам с оторванной подошвой. Однажды они остаются без лиц, и их имена отклеиваются от них, как плохо приклеенные марки на конвертах.

Жаль, что мы, когда ходим по улицам, не здороваемся с бездомными…

Аниеле нравится рассматривать чёрно-белые фотографии, «прислушиваться» к их историям. На фотографии ситуация, о контексте которой может быть ничего не известно. Но, даже не зная подлинной истории фотографии, она придумывает для неё контекст — пусть он даже не будет иметь ничего общего с тем, что было на самом деле. Аниела любит рассматривать семейные альбомы, которые ей показывают друзья. Она всматривается в каждый снимок, пытаясь увидеть то, чего на нём не видно, но что было наверняка до того,…
… показать весь текст …

Вот, например, вы можете себе представить женщина в платье, сшитом из книжных страниц… Это очень оригинально смотрится. Белое узкое платье с чёрными узорами букв. Из японских или арабских книг, такое платье вообще выглядело бы стильно, но и кириллица тоже может подойти. Стихи подойдут… и сочная проза! Представляете, как интересно в таком платье ходить — совершенно особенные ощущения. Тело твоё среди букв, тело твоё становится большой книгой…
Или в транспорте ездить, люди возле тебя скучают, а так почитают что-нибудь. Если сшить платье из свежих газет — это ещё лучше, люди прочитают новости. А представляете, попасть в таком платье под дождь? Оно размокает, расползается… На дождь нужна более плотная бумага — мелованная. Но она слишком жёсткая, и для нежной женской кожи…

А мужчины думают, что когда женщины боятся их лица становятся белыми, как бумага… Это я так…, к теме бумаги…)

Цитата из сборника миниатюр «Аниела рисует мир»: Иногда объятия и любовь приводят цветной мир в движение…

Порой Аниеле казалось, что она сочиняет свои истории с детства, но, на самом деле, она начала писать совсем недавно. Она неутомимо придумывает живые истории с новыми поворотами, странными отношениями, противостояниями, опасениями и состязаниями, поражениями и победами… Её персонажи любят, страдают, удивляются, в поисках новых отношений, а иногда они одинокие странниками и не знают, куда держат свой путь.
Но, если бы они знали всё наперёд, то сказали бы об этом Аниеле. Они сохраняют интригу и по ночам сочиняют новые сюжеты. Чтобы не было скучно ни Персонажам, ни Аниеле, ни Читателям.

Аниела любит гулять по улицам города и рассматривать прохожих… Вчера она встретила девочку с высунутым языком.
Несмотря на эту странность всё выглядело так, как должно быть. Казалось она смакует языком воздух: я пробую мир, я вкушаю мир…