Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку:
— Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть!
Медвежонок кивнул.
— Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.
— А ты где?
— А меня нет.
— Так не бывает, — сказал Медвежонок.
— Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?..
— Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!
— Нет меня, нигде нет! — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь?
— Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял…

— Так ты же только что думал иначе!
— Я люблю думать по-разному.
… показать весь текст …

Мой милый бес, я по тебе скучала. А помнишь, на дуэль ты вызвал лето?
Твой секундант, пройдоха, коих мало, оставил на камине пистолеты.
И вы стрелялись косточками вишен. А бриз, смеясь, легко бросал их в воду…
Тасует время, исподволь, не слышно, крапленых карт помятую колоду…

Мой милый бес, уж лето без тебя — по краю, и на прощанье, обнимая,
сыплет медью, туманы утром хрупко прорастают
из дышащей росой холодной тверди…
Который день лучи, подобно спичке, всего на миг — по чёрной вязи строчек,
и капли крови на листок — кавычки, и точка прочно вместо многоточья…
Кем решено, когда, в какие веки, что мы не вместе, в отраженьи схожи?
Тьма — сделанный со света кем-то слепок.
Без тьмы и свет, увы, светить не может.
… показать весь текст …

Мой Дракон рисует крыльями звезды над крышами,
Он по ночам не спит, выверяя орбиты планет,
С зарею несёт туесок, наполненный вишнями,
Улыбается мне глазами и говорит — привет!
А в глазах у него — туманы, рассветы… а сказки,
Что увозит с собою в потрепанном рюкзаке,
Мой Дракон заправляет морскими сочными красками
И выпускает летать вместе с птицами по весне.
У него в квартире гуляет солнечный ветер,
В оконных рамах — сине-ситцевые небеса,
На ладонях шепот дорог и грустные строчки из песен,
Да багряный октябрь, красящий в алый цвет паруса.
В зачитанных книгах хранится шумное лето,
Вечерний прибой, выдыхающий слёзы в плечо…
… показать весь текст …

Уплетая конфеты с чаем, сокрушался — не замечают! И не боятся его. Ничуть. Невозможно даже вздремнуть. И топал уже, и гремел посудой, был сразу нигде и был повсюду, шумно дышал в тишине, включал и выключал свет, а люди, пожимая плечами, уверяли, что его нет!
Поправлял сюртук, шмыгал носом, говорил — подружился с котом, но это ещё под вопросом, сочинял ей сказку про гномов, лесную чудь, пел, баю-баю'', когда не могла уснуть…
Кем он был для неё, добрым монстром, духом? По никем не проверенным слухам, вечно стар, одинок и лохмат. Может, так и сходят с ума — вот о чём писать в канцелярию трёЧу? / Да не будет помянуто его имя к ночи… /
А на Млечном пути, как сметана густом, звёзды слизывал кот не спеша языком. Шёл Самайн по земле — в сердце поступь, этой ночью совсем всё не так, всё не просто. Темнота или свет? Зло? Добро?
Жизнь тонкой ниткой дыхания тянись, тянись…

И, вздохнув, прикрыл, чтоб не скрипели, Домовой-Привратник тяжёлые двери…

А так горело, что казалось день,
Хотя часы едва пробили полночь,
И ты одна в кромешной темноте
Брела домой и не звала на помощь,
Покуда не блеснул в руке кинжал,
Пока рука предплечье не сдавила.
Тебя в тот день никто не провожал,
Но возвращалась ты почти счастливой.
Счастливой, не готовой умирать,
Несла в руках букетик из ромашек,
Подумала, что заругает мать,
Если подол болотным перемажешь,
Когда ударом наземь уронил
Тебя тот самый, сзади подоспевший,
… показать весь текст …

Небритость брутальная, машина премиум класса, на завтрак брокколи, пирожки Фрёкен Бок позабыты, и голос уверенный, басом, ни-ни по душам — привет, как дела? пока… закончилась сказка, это взрослость, Малыш, день сурка.

У него день рождения, тридцатый по счёту. Через час конференция, бизнес-поездка в субботу. Перелет между Генуей и Стокгольмом, затем Париж… одиночество шлёт отовсюду открытки — с днём варенья, Малыш!

Здесь не будет жили долго и счастливо, принца с принцессой в тисках блогосферы, гудит процессор… это всего лишь какой-то неправильный сон. Кто-то вечно пялится в объявления, в комп, в телефон.
Он сегодня отменит ненужные важные встречи, смуглой щекою прижмется к окошку вечер, и растает город, стекая в колодцы улиц черничным чаем…
На теплых ладонях крыш смешной человечек.
— Малыш, полетаем?

А она садится ко мне спиной и плетёт малахитовый свой браслет.
Я не верю в бога, во всех богов, но я верю в неё, спустя столько лет.

Она прячется ведьмой в моих лесах, а леса — комнатушка, где шкаф и стол.
Приношу ей кофе, она мне — страх, что когда-то она обменяет сто чародейских сказок на офис и свои пёстрые платья — на серость дней, и в тот миг что-то треснет в моей груди, и пойдут минуты на счёт к весне.

А весна — это боль, мокрый снег и грязь, колдовства никакого, одна вода с неба падает,…
… показать весь текст …

Там, где колдуют Лисы, с огнём обвенчалась трава, и синее-синее небо надела на жилы листва.
Лисы ступают тихо — черёмуха выстлала шаг; Лисам в октябрь не страшно совсем по чуть-чуть не дышать.

Клёны роняют каштаны, болото морошкой горчит; Лисье смешливое сердце лесом огромным стучит.
Путает тропки Жихарка, в брусничнике слышится стон — странник заблудший напрасно ищет пропавший свой дом. Мечется с ночи до зорьки, к лешим на пляски спешит — ниткою рыжей, опасной, путь его нынче прошит.

Лисы в с…
… показать весь текст …