Ты знаешь, штурман он отправлен под резак…
Наш третий друг,
наш верный борт — «полсотни третий».
Мы уходили с ним в стремительность атак,
Мы столько раз с ним обгоняли звук и ветер.
Его на смерть тащили в брошенный ангар,
Скрипели шАсси, упираясь о бетонку.
Я — командир, я виноват, я проиграл.
Он старым был, а рвется там всегда, где тонко.
Ты знаешь, штурман, искры сыпались, как снег,
Сталь накалялась, но казалось, кровь струилась.
Он был живой, он был почти, как человек,