Я пишу на те темы, которые меня цепляют. Часто я плачу, когда пишу. Тогда и мои читатели тоже плачут во время чтения.

Мы, поэты, не любим огромные залы.
Нам бы что-то потише… Нам бы к людям поближе…
Чтобы мы что-то личное тихо сказали,
Чтобы вы что-то важное, ваше услышали.

Мы, поэты, нуждаемся в отклике — каждом.
В совпадении и в понимании зрителей.
Чтобы каждая строчка в тетрадке бумажной
Нас связала с читателем прочными нитями.

Мы, поэты, бываем порой одинокими,
Может, даже и хмурыми, и нелюдимыми.
Но внимание зрителей — море глубокое,
В нём купаться бывает нам необходимо.
… показать весь текст …

• Иногда читатели отрываются от книги совершенно преображенными. Самые гордые умы, и самые тонкие, и самые деликатные, и самые простые, и самые великие подчиняются этому очарованию.

• Книги — это друзья, бесстрастные, но верные.

• Всякого рода грубость тает, словно на огне, под влиянием ежедневного чтения хороших книг.

• Всюду, где есть пашня, всюду, где есть ум человеческий, должна быть книга.

Бесполезная затея — кидать жемчуг в грамотея.

Самое большое число читателей — у авторов надписей на заборах.

Не только я заметила, что стихи «выскочившие» легко, без напряжения, а то и в шутку, пользуются бОльшей популярностью, чем выстраданные. Видимо боль, испытанная при их «рождении», сохраняется между строк и не дает читателю «подойти вплотную».

Стихи «так себе» не бывают! Бывают читатели «не очень»…

Разноцветные драгоценные Жемчужинки — желанные плоды читателей наших.

Любой Автор так или иначе прокладывает дорогу к Читателю, и чем шире будет эта дорога, тем больший поток читателей сможет к Нему прийти.

Хочешь отбить охоту тебя читать — пиши с ошибками.

Между читателями и писателями есть что-то общее: читатели не пишут, а писатели не читают.

Всё проще
Мой читатель Друг
Что мозг услышал
То записал вот тут…

Читатели — продолжила мисс Винтер, — жалкие глупцы. Они уверены, что каждое литературное произведение является автобиографическим. Это утверждение справедливо, однако совсем не в том смысле, как им представляется. Жизненный опыт автора должен хорошенько перегнить, чтобы стать питательной средой для произведения. Надо дать ему разложиться. Вот почему я не позволяю репортерам и биографам копаться в моем прошлом, вытаскивая на свет отдельные кусочки и консервируя их в виде текста. Чтобы писать книги, я должна сохранять нетронутым своё прошлое как удобрение для новых идей.

На сайте есть «авторы», и есть «читатели».

Но куда понятнее становится человек, если покопаться в его «Избранном»

Мной придуманное во много раз лучше, чем кем-то напечатанное. Но читателей жалко.

Когда стихи сияют совершенством,
Они дарят читателя блаженством.

Моим стихам (не ошибусь!)
Не будет времени… растают,
В летящие сбиваясь стаи,
Исчезнет трепетная грусть
И тёплый ветер, что качал
Сердца у майского порога…
И пусть так будет… Слава Богу,
Что на меня не осерчал
И дал мне спеть, чем я живу
Вот в это, чуткое мгновенье…
Всё остальное — чьё-то мненье…
Я рада, что сердец не рву
И не пытаюсь навязать
Душе другой свою основу,
… показать весь текст …

Читатель со вкусом
кожей чувствует «заигрывание» пишущего
с аудиторией.

Вдумчивый читатель нацелен на понимание, поверхностный — на ознакомление, критик — на оценивание, а критикан — на отрицание и осуждение.
Понимание прочитанного не означает полную поддержку.

Чем нелепее и абсурднее выдаваемое за истину, тем более читателю и зрителю интереснее.