Сквозь крепко сжатые пальцы,
Вновь путь ищу в никуда.
Закончены бальные танцы.
Слезами отплакан Иуда.
В инее белые двери.
Губами рисую нить.
Под брюхо пинками зверю.
Чтоб было о чем провыть.
Обрывки паруса чайкой.
Снесло в пустоту души.
На сердце рисуй, давай-ка.
Вот острые карандаши.
Возьми ярко-синий ластик.
Стирай черноту до дыр.
… показать весь текст …

Каждую ночь мысли о тебе, словно звездопад, гроздьями падают и сгорают во тьме, оставляя только обжигающий след грусти и печали… Мне не отогнать тоску… Она маленьким мотыльком прилетает, как только опускается сумрак, и незаметно садится на моё плечё, постепенно превращаясь в большую печальную птицу, окутывающую меня своими крыльями…

Мой дождь… Мой вздох… Мой милый друг
Остался в Северной дали.
«Как не хватает рук твоих!" —
Кричали в небе журавли.
Как не хватает рук твоих…
Махая крыльями, они
Под мокрым облаком разлук
Боль отгоняли, как могли.

Твоих мне не хватает рук,
Лежащих на моих плечах…
Мой дождь… Мой сон… Далекий друг…
Любви горящая свеча…

Пустые дни… Пустые ночи, пустая жизнь… Пустые очи, пустое сердце… и душа, когда есть ВСЁ, но нет Тебя…

Что, пора поменять реквизиты,
Логин тоже иль только пароль?
Я к тебе с полуночным визитом,
Ты войти мне сегодня позволь.
Смотрим в полночь эту беззвездную,
Бесприютную, как старый пес,
И тоскою темной, венозною,
Наполняет январь -виртуоз.

Я надеюсь на то, что отступит печаль,
наигравшись с душою несчастной.
И вопрос лишь когда? У неё календарь
протяжённостью блещет неясной.

Остается терпеть, ей прощая хандру,
что плодится со скоростью света,
до конца не давая сломаться нутру
под напором дурного сюжета.

И советчикам, что в след кричат: «Не грусти!»
покивать из последних усилий.
Хорошо, что они отыскали пути
их приведшие к центру идиллий.
… показать весь текст …

Мне бы крылья, чтоб улететь с тобой
От той боли, что тревожит душу.
Мне бы солнце вдруг заменить луной,
Песни ветра, улыбаясь, слушать

Мне бы вспомнить этот прекрасный сон:
Лишь там страсть волной об скалы бьётся.
Мне бы в небо: туда, где мой дракон
Нежным криком огня отзовётся.

Мне бы крылья—рядом с тобой летать,
Но судьбу, увы, нельзя изменить.
И я уже не боюсь умирать—
Мне бы вечность, чтобы тебя любить.

Вот иду я знакомой улицей,
Незабвенную твердь топчу.
Помню, как назвал меня умницей,
И как голову влек к плечу…
Как решили мы статься порознь,
И не знаться с тех самых пор.
И как плакала осень поздняя,
И как стал мне чужим твой взор.
Поделили мы всё, что умножили
И сложили в свои узлы.
Разошлись, словно души стреножили,
Посадили на мель корабли.
Вот иду я знакомой улицей,
И так сложно о том молчать.
… показать весь текст …

Среди тысяч имен
Твое имя как, шелковый бархат
Среди сотен дорог
Путь твой долгий
Ко мне приведет

Эти крики толпы
Ничего для меня не значат
Я твой голос узнаю
За тысячи верст

Среди сотен восторженных фраз
В жемчугах, позолотах
Твое слово всегда я узнаю
… показать весь текст …

Мне на миг бы вернуться в детство…
по дороге пройтись бы пыльной…
и пишу — не ради кокетства,
я скучаю… по маме… сильно…
Убегают года незаметно,
мы взрослее становимся, строже…
Помнить детство мы будем вечно,
столько, сколько прожить мы сможем…
И улыбка её, всегда мне,
ночью снится, что сердце рвётся…
Не забуду родных, поверьте,
в ином мире их встретить придётся…
Жизнь течёт, допускаем ошибки…
подсказать бы смогла мне мама…
… показать весь текст …

От тоски по родным глазам… влюбленное сердце может
и взорваться… разлетевшись на мелкие кусочки любви…

(D) Печаль болотно-зеленая
С тоскою лимонного цвета,
Шагает в носках цвета черного,
Не по погоде одетая.

(D) Халатик дырявый трепещется,
В руках старый, рваный зонтик…
Наверное, ей мерещится,
Что капает грустный дождик.

(А) Деревья вокруг намокшие,
Слезинками капли срываются,
И ноги в носках продрогшие
И губы не улыбаются.
… показать весь текст …

Евгению Рейну, с любовью…

Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.

Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
… показать весь текст …

Как бы слякотно не было за окном.
Как бы горестно не было на душе.
Соберись. Выйди на улицу.
Вдохни, освежающего ветра.
Подставь лицо дождю, —
пусть смоет тоску.

Я люблю тебя, слышишь, печальный мой друг,
Растворившийся в буднях тоскливой улыбкой?
Я люблю твое имя и вкус твоих губ.
Ну и пусть, что ты был моей главной ошибкой.

В моем сердце уже не наступит весна.
Пусть другой дарит мне любимые розы.
Знаешь, я с ним другая, чужая, не та —
Я не верю уже в далекие звезды.

Я совсем изменилась, любимый мой друг,
Стала черствой, но знаю, тебе безразлично,
Что одно лишь касание тех самых рук,
И я стану опять такой беззащитной…
… показать весь текст …

Я недолго побыла единственным ребёнком в семье. Всего-то четыре года. Я даже понять этого не успела. Однажды у мамы вдруг появился живот. Он рос и шевелился. Был большой и круглый. Мама предлагала мне его потрогать, а я боялась. Мама ещё сердилась почему-то…
А потом наступила осень. Бабушка нарядила меня в бордовый костюмчик со слонёнком на нагрудном кармашке, и повезла куда-то на автобусе. Потом мы с ней долго куда-то шли-шли-шли, пока не дошли до большого дома. Я подумала, что мы к кому-то в г…
… показать весь текст …

— Жили-были сироты Иван да Марья. Родилси у них сын Степан, да такой, что вборзе назвали его Степан-богатырь. Восьми лет Степан уж на коне по полям полевал, поленицей удалой стал. Твоих лет был, значит, а ростом-то хоть и ты велик, но тот раз в пять тя выше. И хошь ты силен да крепок, а тот раз в сто дородней тя силой-то. Богатырь великой! Никого не боится, и все ему радость и веселие: и день, и ночь, и зима, и лето, и люди — что стары, что малы, что мужики, что женки. И его все любили, а пуще в…
… показать весь текст …

К счастью уж не откроется дверца,
На него впредь исчерпан лимит…
… Непослушное глупое сердце
С каждым часом сильнее болит…

Не ропщу… Постепенно привыкла
К одиночеству будничных дней…
Просто жизнь неожиданно сникла…
И тоска теперь властвует в ней…

Мы всегда возвращаемся к тем людям, по которым тоскует наша душа…
Доброй ночи…

Я сгустком тьмы скитаюсь небесами,
Давно утратив счет своих потерь.
Обманы крест давно мне обтесали.
Молва кричит: «Распять его! Он — зверь!»

И сожалений сброшены доспехи,
Потерян благодати мной покров.
Сквозь кожи тонкой частые прорехи
Всем слышно песню нервов-лееров

О том, как тесно зверю в этой жизни,
О чем так горько воет на луну.
И ореолом кровь на камни брызнет,
Но крылья я расправлю. Я дерзну.