— Ты что? Никогда! Если ты познаешь женщину, тебе откроется доступ в низший мир и ты будешь изгнан из высших миров! — сказал мне учитель.
— А Вы что, тоже никогда не знали женщин? — спросил я.
— Я никогда не сплю с женщинами и никогда не хожу в общественные туалеты, — сказал учитель.
— А я никогда не загораю на пляже! — сказал я.
— Пляж — это лига низшего мира, наш мир — это шаблоны с разными слоями, и ты должен фильтровать реальность, чтобы не попасть на низший слой трафарета. — сказал учитель.
…
— Советовать ничего не буду, не благодарное это дело, но наш мир — не хуже их мира, лучше оставайся собой, живи своей жизнью, играй свою роль, будь лучшей версией себя, не сворачивай с пути и никогда не спи с женщинами! - сказал я своему ученику через тридцать лет.
Еще через тридцать лет мой ученик тоже самое скажет своему ученику.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— Нет…
…
Прошло много лет…
Продолжение Вы можете увидеть, если в метро Вам попадётся седой старичок, который активно пристает к девушкам. Это он.
На старичка даже обратила внимание администрация и говорят, что скоро в метро в каждом вагоне сделают «места для девушек, которые хотят познакомиться с этим старичком».
А некоторые говорят, что он больше не знакомится, а просто просит ему место уступить.

Сидя на карантине, я увидел чёрта, да ещё и в деталях и не только на нем я увидел много деталей, а во множестве деталей нашей жизни и при том во всех одного и того же черта. И я стал замечать во всём чертовщину! Пока я карантинил и никуда не выходил, пустота вокруг стала заполняться чертями. Чтобы не было так одиноко, я стал себя изучать в зеркале. Смотрел, смотрел. И пришел к выводу, что черт кроется в деталях. Какая самая главная деталь моего тела — зрачок. И вдруг я увидел у себя в зрачке пля…
… показать весь текст …

Вязкий, занудный, приставучий парень Никита мечтал о девушке с большими глазами и влюбился в больную с базедовой болезнью Иветту. Но он ей не нравился и, хотя базедова болезнь не излечима, он так настойчиво к Иветте приставал, что для того, чтобы от него избавиться, Иветта выздоровела и глаза ее стали обычными.

— Девушка, добрый день!
— Молодой человек, знакомиться надо по вечерам!
— Девушка, а я просто поздоровался!
— Аааа! Молодой человек! Просто так с девушками здороваться не надо!
— А что надо?
— Надо шоколада и полкило пастилы!
— Ааааа!
— В следующий раз будешь более осознанно знакомиться! Ыыыыыыы!

Я люблю кривые зеркала,
Знаю, что цыганка мне врала,
Но поэтом все-таки я стал,
Первую строку
Романа написал.
И картину начал рисовать,
Только краски кончились,
Я песни буду сочинять.
Стану я великим прям во всем,
Я цыганке верю, заживем!

Вчера не было. Я родился сегодня и побежал в вечность, даже не подозревая о том, что я не вечен и мои 45 лет никто не в состоянии обнулить. Но вчера не было, а значит я только родился и я еще догоню счастье завтрашнего дня.
Включаю третью скорость. Ой! Кончились батарейки. Я же робот. А ведь мог бы родиться человеком.
Нет, нету истины в батарейках. Пойду попробую поесть креветки. А вдруг я не совсем робот?
Как говорится, по вере вашей да будет вам. Может, из меня еще и получится человек!

Я убил второго человека. Сколько человек я убил, если на этой планете никто не первый? Но никто и не второй, так как каждый человек — первый.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— А я про все на свете в метро забываю и со всеми знакомлюсь, ага!
— Девушка, это Вы по Пугачевой? Про Айсберг?
— Молодой человек, а мы что, в угадай-мелодию играем или знакомимся?
— Девушка, извиняюсь, я неловко пошутил!
— А что, вообще ты ловкий? Девушек ловишь? Ага?
— Ага!
— Ааааааа! Ну знакомься, ага!

— Я убил человека.
— Да сколько же можно убивать-то? А я смотрю, что ты по ночам в клубах бродяжничаешь!
— Да нет, я писатель, я Раскольникову подражаю, это первая строчка моего романа в стиле Достоевского.
— А девок зачем снимаешь?
— А откуда Вы знаете?
— Да ты же сам написал «Я убил человека».
— Но одно с другим не связано! Это называется фан-фикшн, подражание известному автору.
— Все связано! Убивец!
— Ха-ха-ха!
— Я знаю, у тебя топор есть.
— Два топора!

— Я убил человека.
— Ваша версия реальности недоступна!
— Как? А Раскольников же эту идею развил?
— А ты не повторяй чужие идеи.
— А я второй Достоевский, я его перевоплощение. Я убил человека!
— Ваша версия реальности не доступна!
— Но я концепцию такую придумал. Это первая строчка моего романа.
— Ваша версия реальности недоступна!
И я пошел искать другого редактора. А этот редактор оказался роботом.
— Ваша версия реальности недоступна! — услышал робот мои мысли.
И я убежал от этого редактора.
Советую всем писателям никогда не брать себе в редактора роботов.
Но найти редактора-человека было очень тяжело. Все редактора были роботами. И я решил писать роман сам, с авторским редактированием.

— Я убил человека.
— Вам нужна какая-то практика. Что можете сделать Вы, чтобы Ваша книга увлекательнее читалась?
— Я могу написать лучше, чем Достоевский. Сделать двойника Раскольникова более глубокой и противоречивой личностью.
— Нет, молодой человек! Вам нужно пойти на улицу и развязать драку. Выйти из драки победителем и сфотографировать чей-нибудь разбитый нос.
— А при чем здесь мой роман?
— А при том, что если Вам «чешется», не романы надо писать, а искать приключения в реальной жизни.
— Нет уж, я буду кабинетным писателем.
— А таких не бывает. Писатель должен быть авантюристом и реально вариться в приключениях.
— А я буду фантазировать.
— Никогда не фантазируйте, молодой человек! Действуйте!
И я пошел на улицу искать какую-нибудь заварушку.

— Я убил человека.
— Молодой человек, перед тем, как написать, сначала надо подумать, зачем и для кого.
— А это я Достоевскому подражаю, по Раскольникову.
— Ты думаешь, такого никто до тебя не писал? Думаешь, ты все знаешь лучше всех?
— Но я напишу по-своему.
— Ты никогда не напишешь нормальный роман, если будешь брать героев из других романов.
— А где взять героев?
— Ты лучше девушку себе найди! Я знаю, что ты девственник! Иди на улицу и знакомься!
И редактор отказался работать со мной над романом.
А я пошел искать девушек, хотя редактор посоветовал это так, что мне стало обидно. Редактор дал мне установку стать мужчиной, а надо было настроить меня стать великим писателем.

Посмотрю на небо.

А в глазах пелена.

Я ослепла, верно?

Крики режут сердце.

Человеком где-то.

Я не слышу честно.

Я оглохла, резко.
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— А Вы что, маньяк?
— Нет, я писатель.
— А зачем человека убили?
— А это первая строчка моего романа, подражание Раскольникову Достоевского.
— Да врите больше! Вы маньяк!
— А Вы точно редактор?
— А я и редактор и следователь одновременно. Давайте с Вами планировать, будете ли Вы еще людей убивать?
— А зачем? Я же это роман философский пишу.
— Нет, молодой человек, у нас с Вами будет следственный эксперимент. Пройдемте на улицу и начните знакомиться с девушками, а там посмотрим!
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыыыы!

Шаблоны мыслят за тебя,
Клише идеи извратят.
В неадекватности врата,
Шагнешь, творя неадекват.
В божки не попадешь ты,
Брат,
Твой путь ведет в бомжи!

Петух протух
И стал пророком.
Не надо петухов
Держать на солнцепеке.

Тебе нравятся телки?
А что от них толку.
Тебе нравятся белки?
Тебе нравятся кошки?
Тебе нравятся Даша,
Маша, Глаша и
Кошка Наташи?
И пес тети Гали
Тебе симпатичен.
Ты что, аутичен?
Ты что, не критичен?
Ты просто поэт,
И знай, что
Под юбкой у девушки
… показать весь текст …

Я подходил к девушкам и улыбал их. Девушки становились звездочками. И скоро в городе не осталось ни одной девушки. Все светили и улыбались на небесах.
— Я смотрю, вы тут развиваетесь. Более-менее связные тексты пошли, даже ассоциации применяете. Или отпустило? — написала мне читательница.
— Никогда! Никогда! Никогда не пиши от первого лица, что ты маньяк! Ты же правда к девушкам пристаешь! — возмутился критик.
— Ты лучше пиши от лица девственницы, а Дон Жуана из себя не строй! — сказал редактор.
И я призадумался. Творческие планы надо корректировать. Хорошо, поступила своевременная обратная связь.
Я взял топор, вышел на улицу и… стал сочинять.
— Психиатру это не показывай! — посоветовал мне рецензент.
— А Вы в этом деле авторитет. Побаиваюсь давать Вам советы и что-либо исправлять, — сказал главный редактор.

Ум — дырявое ведро,
Ума набраться
Не поможет
Ни один урок.
Судьба людей пустыми быть
И не изменишь рок.
Да, ум — дырявое ведро,
Я не попал в политбюро.
Но тут пришёл урюк
С планеты доброй Плюк…