Святость — вечный блаженный изгой,
Придорожной осыпанный пылью,
Одиноко парящие крылья
Над безумством планеты лихой…

Не всегда любовь хорошо, а ненависть плохо, если любить грех то любовь становится пороком, а если ненавидеть грех и из-за этого не грешить, ненависть свята! Люби хорошее, и не допускай плохого!

Если вы увидите печального святого, знайте хорошенько, что он не святой.
Он может бегать за бабочкой, может наслаждаться простой пищей,
обычными житейскими мелочами настолько, что всё становится Даром.
Всё становится Божьим Даром, и он благодарен мгновение за мгновением
даже за то, что он дышит.

Святость, как красота — блик неуловимого мира — стая бабочек, взмывающая из-под ног. Мелькание золотистого, белого, серебристого, оранжевого, приправленное травой, зноем, стрекотом длится пару мгновений, зато воспоминания греют годами. А поймайте хотя бы одну бабочку, и все великолепие скукожится в уродливое насекомое с выпученными глазами и толстым мохнатым тельцем. Назовите что-то святым, пустите к нему толпы, и оно умрет, оставив напоследок лишь пару пачкающихся пыльцой крыльев.

Святость — удел богов.

Ум от бога, а святость от человека, хотя дОлжно на оборот.

Любящая женщина — святая, притворяющаяся — святая вдвойне, но только для любящего мужчины.

— Я должен подумать.
— Святое намерение!

Не постоянная мысль о своих грехах, а видение святости Божией позволяет святым познать свою греховность.

Когда мы смотрим на себя без благоуханного фона Божия присутствия, грехи и добродетели кажутся чем-то мелким и, в каком-то смысле, несущественным; только на фоне Божественного присутствия они выступают со всей рельефностью и обретают всю свою глубину и трагичность.

В жизни есть только одна печаль — не быть святым.

Тот, кто не верит искренности чувств, — тот оскорбляет святость.

Сижу, жизнь вспоминаю,
Свои стихи себе читаю.
И думаю о том,
Как кто-то в этом мире,
Мечтает совсем о другом.

Мечтают о деньгах и власти,
Законы не хотят блюсти.
Больше материальности,
Всё меньше стало святости.

А надо люди Духом жить,
От зла и нечисти бежать.
Стараться вовсе не грешить,
… показать весь текст …

Умереть святым проще, чем жить грешником.

Святой — это грешник, который РЕШИЛ исправиться.

Никто не свят… но святость в мире есть,
Иначе бы давно его не стало.
Зло и добро, предательство и честь,
И ложь, и правду — жизнь перемешала.

Так и живём… то выбираем свет,
То в тьму ночную погружаем души.
Как угадать, никто не даст совет,
А хоть и дал бы — разве станем слушать.

С усами сами… и любой — герой,
Всегда и всё на свете знаем точно,
«Хороший» этот, а вот тот «плохой» —
Определим и ярлычок пристрочим.
… показать весь текст …

Слепок души. От рождения-в святости.
Горько и сладко. Навеяно ветром.
Месится шагом. Подошвами слабости.
Это сквозняк. Пересыпанно пеплом.
Буквы судьбы. Поиграем в салочки?
Прячься в углах. Ковыряя стенки.
Стой.Ожидая.Покорной старости.
Может найдут. Красный бант. И лента.
Или блефуй. Риск по венам.Пульсация.
Джокер в колоде.Пустяк.Не мелкий.
Тянется медленно.Все.Инкассация.
Переиграем? Нет уж.Сенкью.

Даже неверующие — иногда становятся святыми.

Святые получаются из мучеников, из примазавшихся — только святоши …

Из многих, заполучивших корону, лишь единицы достойны будут нимба.

Как-то отец Порфирий и его трое духовных чад притомились и решили поймать такси, чтобы доехать до монастыря. В этот момент вдали показалось такси. Три попутчика старца решили его остановить. «Не беспокойтесь, — сказал старец, — такси само остановится. Но, когда вы сядете в него, вы не должны разговаривать с таксистом, только я буду с ним говорить».

Точно так и произошло. Такси остановилось, хотя они не поднимали рук, все сели в него и старец сказал, куда им надо ехать. Когда таксист тронулся с…
… показать весь текст …