Старайтесь прощать людям их маленькие ошибки и, возможно, всё вернётся к вам бумерангом и они простят ваш серьёзный, случайный проступок.

Вообще-то я очень сильная! Наверное, именно поэтому я лежу в кроватке, накрывшись одеялком, и плачу…)

Плохо, что от моего, мягко сказано, не очень позитивного настроения страдают другие. Но контроль над эмоциями — слишком сложная наука.

Вы можете отполировать кусок дерьма, но несмотря на это он все еще остается куском дерьма.

Как бы не скучала по человеку, неимоверно сложно сделать первый шаг. Боюсь, переступив через себя, окажется, ему я была не так уж и нужна, как он мне.

Поняла, что детство кончилось, когда английский стал сложнее восприниматься, чем математика.

Сомнения загоняют в тупик. А метания от одного к другому еще больше сужают пространство.

Тот, кто простил раз, обрекает себя на тысячные повторения ситуаций и соглашается с собственной безоружностью перед человеком.

Теперь срок годности есть у всего, что творится в мире…
у продуктов,
у людей,
у отношений,
у друзей.

Я ненавижу расстояние. Кто придумал эту чушь, что оно сближает людей? Оно лишь разрывает тебя на мелкие куски, изнутри, черт возьми.

Настоящий пи@ец наступает, когда настолько все ужасно, что ни ныть, ни истерить больше не хочется.

Как все жестко устроено: хорошие привычки не получается привить годами, а плохие через пару недель уже тенью ходят за тобой.

Победа над собой, работа над собой, вот что важно. Никакие конкурсы и олимпиады с этим не сравнить.

Плохо приходится тем, кто любит стабильность. Ведь если эта стабильность станет синонимом слова «грусть», считай, что человеку конец.

Мучения — как муза, может дать порыв к написанию стихов, романов, песен. Увы, но и это не решит проблем.

Достаточно доставить скобку или дописать «ахахах», как любой поверит, что ты весел и полон сил…)

Понимаешь, что пора что-то менять, когда в одну минуту сидишь с улыбкой, а в другую чуть ли не воешь от боли, с диким желанием выйти в окно.

Каждый мой день — это очередной подъем и падение. Иногда, я всего-лишь спотыкаюсь, а порой, лечу вниз, ударяясь о цементный пол.

Тошнит уже от всех масок, которые тебя заставляет носить общество.

Самое страшное — это задуматься, и понять, что тебе нравится быть в этой куче дерьма и саморазрушения.