Если ты решил, что тебе нечего терять — укроти свою спесь!
У тебя ещё остались совесть и честь!

этот холод внутри не лечит весна/врачи.
говоришь себе:
— не сдавайся, чувак, молчи.
надеваешь рюкзак и кеды, берешь ключи —
твои демоны точат когти, скребутся в двери.

ты ступаешь за край/за линию/за порог,
ночь дрожащим безмолвием стелется возле ног.
это чувство, когда понимаешь — твой личный Бог
переехал на Кубу и больше в тебя не верит.

Глубину отчаяния нетрудно измерить. Достаточно бросить в него небольшую надежду и считать, пока она на дно ни грохнется.

ты опять засыпаешь лишь утром, под шепот волн,
когда небо взрывается пульсом в зрачках земли.
твое море, срываясь ночами, рождает шторм,
разбивая о берег и луны, и корабли;
забирая под воду рассветы, обрывки снов
{их к весне все равно, как и время, поглотит ил}
в этом мертвом молчаньи совсем не осталось слов,
как в тебе не осталось ни боли, ни чувств, ни сил.

как сказать самым близким, что в городе холода
и что рана в груди так давно и так сильно жжет;
что из вен вытекает отчаяние, как вода,
и…
… показать весь текст …

Порой от отчаяния попадают в объятия другого, когда сердце и душа не с ним, но со временем понимают, что попали к тому самому, единственному…

Ты пишешь уже неделю, а я молчу. Я получаю на свое молчание в ответ очередную порцию равнодушия и снова молчу, а ты и не знаешь, что каждый раз после твоих смс, я плачу по несколько часов у окна, потому что просто сил не осталось. Внутри полнейшая пустота и я не знаю, как быть дальше. Тебе безразлично всё, что связано со мной, тогда зачем ты пишешь мне? Просто секс? А, может, тебе просто найти другую, которая ничего не будет чувствовать к тебе? Мне тяжело становиться поддерживать равнодушие, когда это не так и ты это прекрасно знаешь. Наши встречи для меня становятся пытками. Я долго держалась, долго не давала себе слабину… Я думала, я справилась. Но это не так. Я снова сдалась, и снова плачу по тебе. Я уже стала избегать наших встреч столько долго, на сколько это только возможно. Но, в тот же момент, мне страшно тебя потерять. Я просто не представляю свою жизнь без тебя…

Отчаяние — это мир бесцветный,
Тусклый мир беспросветный,
Где последняя свеча погасла
И жизнь потеряла свои краски.

1. Мы всегда идем исключительно навстречу своей судьбе, даже когда направляемся в уборную, на ходу расстегивая брюки, поскольку между двумя любыми точками, расположенными на плоскости, можно провести одну, и только одну прямую.
2. Они — всего лишь мертвые люди… — А мы всего лишь умирающие боги.
3. В тот день я понял, что контролировать ситуацию куда проще и приятнее, чем доверить это кому-то другому. Страшно бывает только тому, кто беспомощно сидит на заднем сидении и пытается убедить себя, что…
… показать весь текст …

пойду напьюсь в зюзю… может в семейном положении кто-то появится…

Я закрываю сердце на замок
Вам до него теперь не достучаться
В душе моей привычный холодок,
Навечно ты намерен задержаться?
Тех чувств простывших звездопад
Лишь отголоском тихим отразится
Холодными осколками закат
В печальный свет моей души вонзится

На кровати, словно на завалинке,
Бабушка сидит совсем одна.
На ногах, истёрты её валенки,
Днями чахнет сидя у окна.

По лицу, морщин её не считано,
Щеки впали, опустилась бровь.
Лишь глаза… слезами всЁ пропитано…
Память говорит в них, вновь и вновь.

Ждёт она, старушка моя милая,
Когда кто ни будь за ней придёт,
И она, как лебедь белокрылая,
Из приюта тотчас упорхнёт.
… показать весь текст …

Смирение — сжатая пружина, отчаяние — лопнувшая.

Отчаяние — ерунда. Я могу жить с отчаянием. Надежда — вот чего я не выношу.

Так хочется, чтоб кто-то пожалел,
Устала быть разумной, деловитой,
Отвлечься б от больших и малых дел,
Пожить бы простодушно и открыто.

И, если надо, выплакаться всласть,
Все рассказав о горестях и бедах,
Влюбиться, растеряться, запропасть,
И яблока запретного отведать.

Сорваться, негодуя и грубя,
Покаяться, стать кроткою и слабой,
Чтоб наконец почувствовать себя
Усталой и отчаявшейся бабой.
… показать весь текст …

Никогда дьявол не нападает на нас так яростно, как когда мы уже совсем близки к завершению борьбы, и мы могли бы спастись, но часто этого не случается, потому что мы отступаем в последнее мгновение. «Довольно, бросай, — говорит дьявол, — это уже слишком, это больше, чем ты можешь вынести, надо положить этому конец немедленно, не жди: ты ведь не в силах больше выдержать». И тогда мы совершаем самоубийство: физически, нравственно, духовно; мы отказываемся от борьбы и принимаем смерть — за минуту до того, как помощь была бы подана и мы были бы спасены.

Когда сломаться я боюсь,
Когда почти не слышен пульс,
Отчаянье уже — не грусть,
Тогда включаю тихо блюз…

Когда оставили одну,
Я погружаюсь в темноту,
Я верю, что себя найду.
Я кофе пью, жаль не курю…

Когда по телу нервно дрожь,
Под сердцем колет ржавый нож,
Я жду, я верю: ты придешь
И в мир блаженства унесешь…

Как ни бейся, жизнь обманет.

Если отчаяние посмотрится в зеркало, увидит там Надежду, а та отыщет Любовь!

Отчаяние всегда видит мудрость только в зеркало заднего вида.

Все плачут. И хорошие, и плохие… Даже самое прекрасное создание Бога — природа, даже она плачет дождём. И все эти слёзы всегда затихают.