видишь, я стала правильной и гуманной — улыбаюсь вежливо, подаю нищим, шлю смски в полтретьего маме — «мам, не пугайся. Живая.» Она все слышит — как вода в ванной льется не замолкая, как барабаню по клавишам оголтело, как убиваю взглядом каждый пиксель экрана и сбегаю курить без палева между делом.
нет, она понимает, — шестнадцать лет, возраст любовей первых и суицидов. Тревожно дергает за рукав, мол, готов обед и надо бы есть, а то скоро без всяких гидов по анатомии можно найти все ребра, пер…