Без проблем, разницы и дна виднелась чёрная, навязчивая бездна. Лимит пробок мысли всем — закрыт зебрами зарниц громов от дальних дум и плат за прошлые ошибки. Страх. Старых дней, людей, событий. Пламенных речех.
Палат больных идей: как ножей горечи, об которых режемся постоянно, актуально — больно, сильно. Не временно. Мы этих пробкозебровых сильней? Важней!
Не. Неймётся снам, что снаружи: под утро штрамбует в памяти абсурд, почти микроавтобусной штрамбовкой. Рутины дрянная: хрень вербовка.
Хер. Хнычет дождь, оббиваемый по трубам. И капель трупам. Дружба и та с отдыхом вражна. Нужна?
