Нет, все же я мужик хороший.
Не зря Господь по вечерам
мне разрешает гладить кошек
(и принимать по тридцать грамм).
Я не мочусь на мир с балкона,
не роюсь носом в недрах урн.
И не имею саксофона,
чтоб в три утра играть ноктюрн.
И на меня глядит не хмуро
озябший месяц на посту.
Все прочее — литература
(как говорил Верлен коту).