вдруг как-то глухо, неоправданно,
из старости, издалека
жалеешь Соню Мармеладову
и Родиона дурака.
жалеешь душу в теле хрупком,
барыг, похожих на клопов,
и всех бандюг и недоумков,
и пьяных стареньких попов.
и эти темные аллеи,
текущие под облака.
пусть и они меня жалеют