наши плотные занавески
дымом пропитаны.
наши тайные человечки
никем не считаны.
наши верные санчопансы
грустят и мыкают.
наши злобные карабасы
жуют и хмыкают.
будто заперты в карантине
от лишней лихости.
и никто их из нас не вынет,
никто не выпустит,