я все чаще отдаюсь течению жизни, я сушу весла и просто глазею по сторонам. Там, на берегах этой речки, все еще немало любопытного

Я испустил табачный дух.
Теперь я — прах, земля мне — пух.
Я был не прав, что дуба дал.
…А ведь Минздрав предупреждал!

Несчастье многогранно. Многолико земное горе. Охватывая широкий горизонт подобно радуге, оно несет в себе столько же красок, как и эта небесная арка, — и столь же отличных друг от друга, и так же сливаюших воедино. Охватывая широкий горизонт подобно радуге! Почему в красоте усмотрел я воплощение безобразия, в залоге безмятежности — улыбку скорби? Но как в этике зло является следствием добра, так и в жизни из радости рождается скорбь: воспоминания о прошлом блаженстве становятся нынешним страданием, и муками оборачиваются несбывшиеся восторги.

Товарищ, верь!
Пройдет она, так называемая гласность,
Россия вспрянет ото сна
И вот тогда госбезопасность
Припомнит ваши имена.

лучше просто начать.
а я уже начал. скажите, неужели в самом деле, неужели можно быть несчастным. ну что такое моё горе и моя беда, если я в силах быть счастливым… как можно пройти мимо дерева и не быть счастливым, что ты видишь его. а говорить с человеком и не быть счастливым, что ты любишь его… а сколько вещей, на свете, на свете, таких прекрасных, что посмотрите на ребёнка, посмотрите на Божью зарю, посмотрите на травку, как она растёт… посмотрите в глаза, которые на Вас смотрят и так вас любят.

что жизнь? Проигранная битва,
Круговорот пустых сует,
Всё утро резал вены бритвой —
Она жужжит, а толку НЕТ!

Однажды в студёную зимнюю пору
сижу за решёткой в темнице сырой
Гляжу поднимается в гору
Вскормлённый в неволе орёл молодой
И шествуя важно походкою чинной
Мой верный товарищ махая крылом
В больших сапогах в полушубке овчинном
Кровавую пищу клюёт под окном…

Я памятник себе воздвиг пpикольный, клевый.
К нему не заметёт тpехpядное шоссе.
Hеpукотвоpный он на pедкость и здоpовый,
А кто не веpит — обломайтесь все.
Слух обо мне пpойдет по всей Руси глобально.
И будет в кайфе всякий писающий люд —
Я б пеpечислил понационально,
Да опасаюсь моpду мне набьют.
И долго буду тем пpиколен я тусовке,
Что чувство pадости стишками pазбудил,
Что в наш хpеновый век, в натуpе, без пальцовки,
Я всем надежду подаpил.
Закону Даpвина, о муза, следуй внятно,
Обломов не боясь, не тpебуя пивка.
… показать весь текст …

Насытившись плотно едою,
любовь, как всегда исключив,
лежу, предаваясь покою
подушку огромную взбив.
А где-то гуляют газели,
и Ганг свои воды несет…
чего это я в самом деле!
А впрочем… и это пройдет!

В обнимку с утренним туманом
Течёт под ивами река.
Сиди и тешь себя обманом,
Что счастье есть наверняка.
А что твоё не объявилось,
Ты не труби о том, как лось.
Наверно, где-то зацепилось
И, как блесна, оборвалось…

Любовь вся наша на губах, на языке, но не в душе. Всегда под сердцем нашем страх, зато улыбка на лице

Прошлогоднее мясо минтая
Я руками запихивал в рот.
И оно, не жуясь и не тая,
Молча падало прямо в живот

Герой России Рамзан Кадыров в свое время обвинил другого Героя России, Сулима Ямадаева, в причастности к убийству своего отца, Героя России Ахмада Кадырова. В результате Герой России Сулим Ямадаев был убит в Дубае и по обвинению в его убийстве Дубайская полиция объявила в международный розыск другого Героя России Адама Делимханова. Брат убитого Героя России, Руслан Ямадаев, тоже Герой России, также был убит в Москве другими, пока еще не установленными Героями России

Я думаю, что наверное самое главное в этой жизни — быть кому-то нужным, а точнее уметь быть кому-то нужным. Быть нужным своим друзьям, своим врагам, своим любимым, уметь быть нужным своей профессии, в том, чем ты пытаешься заниматься.
Я не знаю как у меня это получается, но я пытаюсь, пытаюсь быть нужным, быть нужным тебе. Я вижу, что и ты пытаешься быть нужным мне. Коллега, мы нужные люди.

Здесь любят наугад и напоказ,
Здесь женщины — не больше, чем трофеи.
По принципу «тем больше они нас —
Чем чаще мы их холим и имеем…»
Имеешь трёх? в уме ещё одна —
Плюсуй, не вычитай -какой остаток?
Там, правда, кто-то выпал из окна?
А кто-то по оплошности — в осадок?
Да ладно Вам. Не верю всё равно
В живые, опьяняющие чувства —
Здесь всё давным давно подчинено
Законам стихотворного искусства:
Искусственно закатывать глаза,
Сто раз на дню картинно резать вены,
… показать весь текст …

Я когда-нибудь устану врать себе и другим, и однажды признаюсь во всём, всем и во всём. Я уставшим вернусь в тот дом и соберу всех тех людей, которых знал, которых любил, которых не знал и не любил, и расскажу им, как жил, не как хотел, а как было на самом деле. Я обязательно покажу им себя, нет-нет, не того, каким я хотел себя видеть, а того, каким был знаком только себе: как обманывал, грешил, как часто боялся делать добро и говорить правду.
Мне будет, наверное, стыдно, от того, что я окажус…
… показать весь текст …

Я смерть зову. Я до смерти устал —
От гордости, идущей в приживалки,
От пустоты, занявшей пьедестал,
От вымученной веры из-под палки,
От срама орденов и галунов,
От женщин тех, что смолоду пропали,
От силы под пятою болтунов,
От мудрого величия в опале,
От вдохновения исподтишка,
От простоты, в которой нету прока,
От знания в руках у дурака,
От доброты в служанках у порока…
Устав душой ушел бы я совсем.
Но как мне вас… оставить с этим всем?

И вот оно, казалось увидел — счастье, ухватился за него, но ошибся. Оглянулся, поздно, и опять вперед и что-то там светит, что-то манит и зовет. И кинулся, а это старость, и задумался, и это все, и усомнился жизнь ли это. И вдруг понял: а ведь было счастье, а я принял его за обыденность. Я ведь жил, я ведь шел. И легче стало, спокойнее. И наверное именно так все и будет, но что-то не верится что все будет именно так. А годы уйдут быстрее и дорога будет не из легких, да и счастья-то почти не заметил.

С собой забрать не смог он ничего.
Но вид богатства так его тревожил.
Что он, обидев бога самого,
От жадности еще три года прожил.

Да, были люди в наше время,
Когда весенний первый гром…
Не то, что нынешнее племя, —
В тумане моря голубом!