Блиц — это шахматный фастфуд.

Если с сильным соперником исключаешь риск, то и выиграть не рискуешь.

Я тридцать лет занимаюсь шахматами и тридцать дней пишу афоризмы. Google, Яндекс и другие поисковики считают, что я писатель афоризмов, который немного умеет играть в шахматы. Это триумф или фиаско?

У меня всю жизнь чувство, что я пристаю к людям. Они сидят себе дома, едят ватрушки — и вдруг в комнату входит Григорий Алексеевич и начинает впаривать им про антинародный режим.

За то не виноват, что в затылке глаз нетути, а виноват, коли затылком грамоту разбирать берешься.

Тренер — это подъёмный кран, ученик — строящееся здание. Даже став выше крана, здание нуждается в нём, если желает стать небоскрёбом.

Шахматы — не для слабых духом.

В шахматах две беды — чёрный цвет и подсказки.

Многие ошибочно полагают, что я баскетболист. Когда говорю, что шахматист, ошибочно полагают, что я над ними издеваюсь.

Если бы одной только хитростью можно было достичь успехов, женщины были бы лучшими шахматистами.

Главная мечта шахматных вандалов — это оказаться с белой краской в руках напротив самой известной картины Казимира Малевича.

Зуб даю, что обожаю шахматы! По одному за каждую из 32 фигур.

В моей школе только учитель физкультуры был неглуп — он неплохо играл в шахматы.

Лишь вначале жизнь мужчины — игра и фуагра. Дальше обычно — подагра и виагра.

Водители со стажем знают, что самое опасное место на дороге — это пешеходная зебра возле шахматного клуба.

Идеальные женщины — это шахматистки: они могут часами молчать, хорошо следят за фигурами и знают много интересных позиций.

Отношение к мошенничеству эволюционировало. Раньше юных шахматистов учили: «Тронул — ходи!», теперь учат: «Получил SMS — ходи!».

Ягодичные мышцы — это то, что делает шахматы спортом.

Каждый раз, когда я беру в руки пешку и двигаю её на одну клетку вперёд, меня начинает мучить совесть: а тем ли я делом занимаюсь при росте 190 см и весе 100 кг?

Он так любил делать ничьи, что его прозвали шахпатистом.