Сердце мое, пульс — перестуком бусин…
Звуки скруглятся протяжным тугим жужжаньем.

Сердце мое пружинит: «Останься, будь с ним, не допускай ухода во избежанье
мук одиночества, жаркой колючей ломки, долгих скитаний безводности, безвоздушья.
Будешь ходить, как тень, как рисунок плоский, и ощущать, как утрата гнетет и душит».

Сердце мое говорит: «Не снимай обета сумеречной растворенности в нем до знака.
Тебе никогда так вслух не сказать об этом, чтоб поняли все, как путь у вас одинаков…»

Сердце стучит, неглупое, но шальное, звяканье бусин, жерло седых вулканов.
Приди, приникай к нему ухом и слушай снова, как в нем дрожит твое имя, не иссякая.
Сердце стучит, а я становлюсь все суше в борьбе затяжной с одичалым мотивом бусин.
… показать весь текст …

Я никогда не смогла бы тебя любить
меньше, чем получается… Вне сомнений,
жизнь состоит из промахов/совпадений.
Нам не подвластно что-нибудь изменить.
Недопустима игра полутонов —
либо всё в черный окрашено, либо в белый.
Крайности наполняют нас до предела,
перечеркнув прочную нить основ.

20. 11. 13.

Забери меня отсюда навсегда
Или подскажи, как мне доплыть
К потерявшимся пустынным берегам,
Избегая острые углы
Твоего безмолвного табу,
Растворяясь в прошлом без следа,
Оборвав полет душевных струн,
Чувства отпустив по проводам…

19.11.13 01:08 a. m

Просто ноябрь.Ветрено.
Кофе горчит по утрам.
Память стирает медленно
файлов ненужных хлам.
Дождь за окном.Блюзово.
Воспоминаний бред.
Не оживит вкус его губ паутина лет.
Сквозь пелену прошлого
и расстояний дым
грусть мотыльком
непрошенным…
Осень смывает грим.

18. 11. 13.

я подарю рубашку и стильный галстук…
блинчики, королевский омлет на завтрак,
я бы еще сказала: «я твой подарок»…
я бы сегодня стала твоим желаньем,
я бы читала мысли в одно касанье,
мы бы играли в карты на раздеванье,
я б тебе проиграла… и даже больше…
ты бы меня цинично… и даже пошло …
я тебя… ты не выдержишь — невозможно…
мне же привычно кожу снимать с одеждой,
только уже не может быть так, как прежде,
это такая странная недонежность,
колет в висках и рвет на ошметки душу,
ты ведь меня не будешь… не будешь слушать…
… показать весь текст …

Странно. Был запах корицы у палой листвы.
Стыло в прожилках солнце, и было грустно.
Ветер трепал пожелтевшую челку Москвы.
Сыпал под ноги иллюзии, мысли и чувства.

Небо плескалось. Казалось, вот-вот через край
Выльется синим троллейбусом в тот переулок,
Где на деревьях проклюнулись семечки стай,
И, набухая, чернели грядущей разлукой.

Сеттер лохматый облаивал их черноту,
Путался где-то у ног и пытался признаться,
Как удивительно сладко ловить налету
Запах корицы и глупых разлук не бояться.

Просыпается Боль, а за ней просыпаюсь я.
Боль берет меня за руку, заново учит жить.
Ко мне часто приходят поклонники и друзья,
я стараюсь не думать, не помнить и меньше пить.

Просыпается Горечь и Боль закрывает дверь,
Горечь смело расставит точки над всеми «И».
Она учит принять неизбежность земных потерь
и смотреть свысока, мол «скОмкай да и порви»!

Механизм этот вечен: стабилен сестер приход,
технология чувства изучена и проста.
Потому что в том месте, откуда Любовь уйдет,
воцаряется абсолютная Пу-с-то-та.

Я мог бы любить тебя меньше. Из многих женщин,
тягучих, как небо, легких, как мотылек,

ты — сила, которая в сердце моем скрежещет, как в старом замке, куда ключ осторожно лег
и что-то открыл во мне, странное, но живое, чего я в себе и не чувствовал, и не знал…
И я бы любил тебя тише, но я же вою, когда между нами холод и тишина.
И тут, в полумраке комнат, как в подреберье, тоска по тебе растет в нестерпимый гул.

И я б не любил… Только я тебе слишком верю.
И я бы любил тебя меньше… Но — не могу.

Между нами лежат километры
Подожженных забытых мостов.
Расстояния, скрытые пеплом,
обнажаются в рифмах стихов. От тебя до меня вереницы
недосказанностей и снов,
недочитанных глав страницы,
перекрестки больших городов…

И все-то меня, постылую, жжет и бесит.
Проветривает то словом, то сквозняком.
Я долго скиталась по городам и весям.
Я долго звала тебя тихо, почти тайком.
И вот ты приходишь таким, от каких не лечат.
Какими всю осень пишут потом стихи.
Но только я чувствую, знаешь, что стало легче,
как будто так долго болел — немота, бронхит,
а тут вдруг прорезался голос, еще нетвердый,
но все-таки — голос. Поставленный и живой.
И все, чего я хочу теперь, — это гордой
своей головой опуститься на твой живот
да чтобы меня баюкали, не пускали
ни видеть детали, ни брать их под карандаш,
… показать весь текст …

Нет ничего важней, чем забыть того, кто тебя оставил.
Ноябрьской ночью прибудет снег.
Первое из нарушаемых правил.
Последняя из нерушимых стен.

Я б приложила к сердцу стихи, но Их, к сожалению, дефицит.
А я не умею ни никотином,
Ни алкоголем, когда болит.

Ты чувствуешь осень острее прочих
И дышишь размеренней, тяжелей.
Не зная, что мой каллиграфный почерк
Рисует стихи тебе.
Каждый день.

Ни слова о чувствах, о нежности ни намека.
пусть все, чем наполнено сердце, останется тайной.
в безмолвие ночи врываются рифмы потоком,
мелодия сна откликается нотой финальной.
Ни слова о наших полетах.
Они ирреальны…

9.11.13

она умеет летать во сне, писать стихи и гулять по крышам
а я был старше её на век, а может быть и на сотню жизней
она похожа на эльфа и… на принца маленького без шпаги
она живёт каждый год за три и сердце кутает в мягкий шарфик
её хотелось спасать от змей, коварных троллей мышей и кошек
и на руках уносить в постель и слушать soul под тонкой кожей
а по утрам приносить туман, клубнику в сливках и чай с вареньем
сходить от нежности с ней с ума и разводить как мосты колени.
а после пить у костра вино и жарить лунную пиццу в гриле
курить, молчать, целовать висок и в небе облаком плыть ванильным

она умеет летать во сне и детским почерком пишет письма
а я был старше её на снег, и в прошлой жизни был мудрым лисом

Зимнее время — блеф, зимнее время — ложь
Время сжигать мосты, раз бесполезен нож,
Схваченный впопыхах, с хрустом в суставах, но Главного не понять — снял режиссер кино

Это не сказка — явь. Время не обмануть
Не торопись решать, где непонятна суть
Время излечит страх и забинтует боль
Главное, пережить эту свою любовь

27.02.2012

Всё, что угодно, только не любовь…
Слияние мечты и ностальгии,
слепая сумасшедшая стихия,
вплетаемая в таинство стихов.
Всё, что угодно… Страсть, души полет,
красивая картинка, наважденье,
безумие, игра воображений…
Кто между строк читает, тот поймет

8. 11. 13

побудь для нее персональным осенним солнцем,
пролей своего тепла шоколадный шепот,
почувствуй, как сердце в груди ее трепетно бьется.
волнителен плен твой, влекут своим таинством тропы.

побудь ее светом, а большего даже не надо,
ночной перламутровой нежностью, терпкой истомой,
окутай имбирным настоем кофейного взгляда…

блаженство легко досягаемо и невесомо

7.11.13

нелепо и смешно. ты просто есть. вот как простуда, деньги или вторник, неважно, что сегодня ты не здесь, и что тебя опять в дороге кормят роскошным небом над чужой страной. я так светло и счастливо скучаю, хотя ты даже близко не со мной. но темными ночами, или когда как мятый лист восток, а облака свинцом к домам стекают, я думаю, что ты — глухой восторг и нежность кая.

(а может каина?) нелепо и смешно. я это я. хотя сменила имя, моя любовь она всегда со мной — и тем доступней, чем необходимей, но кормят пустота и тишина, возможность раствориться в чьих-то мыслях, и радует, что все же не одна, и даже влюблена в каком-то смысле… а все-таки ищу тебя с утра, потрогав всех на улице глазами, ты — след на коже, вязь из нежных ран, души экзамен.

я? просыпаюсь в сизой тишине, сквозь облако шагами город мечу -нелепо и смешно, что ты во мне, куда б ни ехал, но вернешься — встречу.

Как ты, родной, и где тебя черти носят, с чьим и каким по счету случайным телом? Тут у меня такая тупая осень — плакать и напиваться осточертело. Осень — диагноз; слабость как таковая, тянет поспать до самого послезавтра. Вот твои черти меня бы атаковали…

Помнишь ещё гудящий во мне реактор? — залит бетоном — ни горячо, ни больно, глыба в груди до солнечного сплетенья.

Люди вокруг — ты смотришь на них как Воланд? Тени вокруг — становишься тоже тенью? Как ты, родной, легко ли тебе не помнить? Или случайно всё-таки вспоминаешь как нам с тобой уютно, тепло и полно.
Будто бы нет расстояния между нами.

Ни дыхания, ни порыва, ни отголоска… Ни движения, все пусто и одичало.

Только осень лежит на сердце моем наброском, обнажаясь в моменты молчания и печали. Ничего не меняется: город, дома, статичность, солнце лижет углы им, лимонным течет по боку… Я бы вычел себя из реальности. Взял и вычел. Я бы вынес себя за пределы или за скобки. Я бы стал невозможным, незримым, потусторонним, проходил сквозь людей, никогда не пытаясь быть им ни любовью, ни верой, ни знаком — пером вороньим, листопадом, маршрутом, звеном из цепи событий. Я устал, но усталость эта иного толка, чем физический спад, чем душевный поток терзаний одиночества… Нет, я полон людьми настолько, что я вижу их лица с завязанными глазами.

И мой мир по частям разобран легко и просто, и мой опыт искать себя снова — неоднократен. Я молчу, возвращаюсь в дом, достаю набросок и рисую, чтоб выделить части и вновь собрать и

Мне много хочется сказать, но нужных слов такая малость…
Неискренний огонь в глазах, как откровенная усталость,
создаст иллюзию, фантом — приют запутавшимся рифмам.
И прошлое сгорит костром, сбив жизнь с намеченного ритма…

5.11.13