Поместья и вотчины сосланных отбирались в казну, имущество продавалось, доносчики получали награды. Шпионство развилось до крайних пределов. По московским улицам, -говорят современники, — «то и дело сновали мерзавцы, да подслушивали», и чуть только кто заведет речь о царе, о государственных делах, сейчас говорунов хватают — и в пытку… Где только люди соберутся, там являются соглядатаи и доносчики. Все пустилось на доносы, потому что это было выгодно. Доносили друг на друга попы, дьяконы, чернецы…
… показать весь текст …

Дьявол — джентльмен; он никогда не входит без приглашения.

Это просто возмутительно, что наши враги имеют наглость иметь достоинства.

Отдых не утомившихся утомителен.

Все люди рождаются равными и до самой смерти против этого борются.

Теряя голову, не теряй хотя бы лица.

«Разве не правда, что великодушие и презрение — близнецы?! Напрасно великодушие принимают за благородную черту характера, человек, который безгранично презирает другого, лучше всего защищается именно с помощью этого свойства. Великодушие спасает от самоунижения».

Личная история каждого человека, генетический код его памяти вырождается, если не питать его своевременно.
Если твой отец в двадцать два года командует дивизией — ты станешь хвастаться любому, кто окажется рядом; если твой дед преуспел на этом поприще — тебе самому будет любопытно до крайности; но если это — твой прадед, у памяти истекает срок давности. Все естественно, все логично, но эстафета требует передачи, если бегун донес ее до финиша, не упав по дороге, а прошлое требует воскрешения.

Когда вместе проходишь дорогу, то изменения незаметны. Ум не знает возраста тела.

Мы любим природу, пока в нее не вступим.

Банальность — это роза без шипов.

— Если человек верует, он не одинок. Он не может быть одинок. И еще, знаете, мне кажется, что за пределами жизни есть истина куда вернее и важнее всего, что может дать тело.
- А если это не так?
- Вера исключает такие вопросы. Вера тем и отличается от знания.

Но жизнь, если она состоит из любви, смерти и запрета, — всегда незамысловата. Сложной бывает порочная жизнь.
Там грех, возмездие, смятение души.

Когда говорит женщина, не вслушивайся, а всматривайся.

«Люди через сто лет будут жить лучше нас». Так говорили Астров, Вершинин, Михаил Полознев, Тузенбах. Видимо, сам Чехов тоже так думал
Через сто лет — это сейчас. Сегодня. Тогда были девяностые годы девятнадцатого века. Сейчас — двадцатого. И что же произошло за сто лет?
Сегодняшний Вершинин выходит в отставку. Армию сокращают. Тузенбахи вывелись как класс. Исчезло благородное образованное офицерство. Соленый вступил в общество «Память». Ирина и Маша пошли работать. Они хотели трудиться до изнеможения? Пожалуйста. Этого сколько угодно.
В Москву не переехать — не прописывают. Только по лимиту.
А мы, сегодняшние, смотрим в конец девятнадцатого века и ностальгируем по той, прежней жизни, по барским усадьбам, белым длинным платьям, по вишневым садам, по утраченной вере."

«Земля сейчас, если смотреть из космоса, имеет нехорошую, бурую ауру. Много крови. Зла.
Надо чистить Землю.
- Каким образом?
- Не говорить плохих слов, не допускать плохих мыслей и не совершать дурных поступков.
- И все?
- И все. Человек — это маленькая электростанция.
Он может вырабатывать добро, а может зло. Если он выбрасывает зло, атмосфера засоряется бурыми испарениями. И человек сам тоже засоряется. Надо чистить каналы.
- Какие каналы?
- Есть кровеносные сосуды, по ним идет кровь. А есть каналы, которые связывают человека с космосом. Вы думаете, почему ребенок рождается с открытым темечком? Мы общаемся с Солнцем. Солнце проникает в нас.
Мы в него.
- Значит, зло поднимается к Солнцу?
- А куда оно девается, по-вашему?»

Не на того гляди, кто поет, а на того, кто подпевает.

Для чудес не тренируются.

Лилипутам мало встать на ходули — им нужно поставить на колени великанов.

Тех, кому верят, проверяют те, кому доверяют.