Когда корабль не повинуется рулю, он повинуется подводным камням.

Я разучилась мечтать…
А может и никогда не умела, всю жизнь одергивая себя, как разыгравшегося ребенка: «Размечталась, дурочка!»…
Может надо было лежать ночами, замирая от предвкушения сказки, рисовать тонкими пальцами алые паруса и воздушные замки…
Может надо было со своей мечтой идти босиком по линии прилива в закатном свете моря…
А я тратила эти бесценные часы… на что… на фасон платья, которое я сошью дочери из своего вечернего платья, потому, что я больше его не одену …
На стояние у ночного окна, уткнувшись лбом в стекло…
На размазывание черных слез по своему лицу, потому, что плакать я могу только ночью, когда никто не увидит…
Зачем мне столько силы, которую я собирала и собирала всю жизнь?
Надо было просто отрастить себе пару трепетных крыльев и взлететь к мечте… только видимо поздно.
Не растут крылья у закованных в латы женщин-рыцарей, пусть они даже -РЫЦАРИ БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА.

На управление государством, сидя в президентском кресле, требуется куда меньше героизма, чем выбирать, что купить детям — обувь или хлеб.

Если вы действительно видите в человеке его душу… Тогда он очень скоро увидит вашу.

Даже, если ты сам не веришь в свою судьбу, однажды может оказаться, что все это время — Она верила в Тебя.

Я люблю! Потревоженные птицы
Взметнутся в перламутровое небо.
Как же глупо молчать об этом,
Ощущая себя Тебя частицей!
Я люблю! Об улицы города
Тысячекратно отразится,
Срезонирует завистливое эхо.
Так вот оно какое, сверхчувство,
Охватившее сверхчеловека!
Вызывайте скорую, пожарных, милицию!
Хватайте, лечите, тушите… Слышите?
Я Люблю!!!

Глупо давать советы в области, где сам не преуспел…

Женщина настолько хрупкое создание, что с ней надо очень бережно обращаться.

Я отвечаю за свои слова. Отец всегда внушал мне, что если ты мужик, то надо быть уверенным в себе, надо быть сильным. Нельзя киснуть, жаловаться, пить, уходить в загулы, прогибаться…

Я верю в Бога, который есть Любовь.

Вот и ко мне пришло осознание, что все мои знания лишь очередные границы невежества.

Самое непозволительное в нашей жизни — это откладывание Счастья на завтра.

Как много дней, что выброшены зря,
дней, что погибли как-то между прочим.
Их надо вычесть из календаря,
и жизнь становится еще короче.
Был занят бестолковой суетой,
день проскочил — я не увидел друга
и не пожал его руки живой…
Что ж! Этот день я должен сбросить с круга.
А если я за день не вспомнил мать,
не позвонил хоть раз сестре иль брату,
то в оправданье нечего сказать:
тот день пропал! Бесценная растрата!
Я поленился или же устал —
не посмотрел веселого спектакля,
… показать весь текст …

— Ты уходишь? Вот так бросишь всех своих друзей?
— У них хорошее шоу и без меня.
— Слушай, а у меня левая лапа хорошая, но без правой я ходить не смогу.

Впервые провинившись пред тобою, —
«Прости меня», — я прошептал с мольбою.
Когда второй я провинился раз,
Пришел к тебе, не поднимая глаз.
Ты посмотрела на меня с упреком,
Напоминая, словно ненароком,
Что есть у милосердия предел.
И в третий раз я провинился вскоре
И сам признался в собственном позоре
И ни на что надеяться не смел.
Я видел взгляд, наполненный тоскою
Над пересудом ветреной молвы.
И вдруг великодушною рукою
Коснулась ты повинной головы.

Леса валятся, чтобы расчистить путь мотелям, хилтонам, Макдональдсам, вся магическая вселенная умирает.

Никогда не слушай умников, которые заявляют, что знают все. Такие, как правило, не знают ничего. Слушай тех дураков, которые не знают ничего, так как незнающий человек обладает истинным Знанием.

Когда любят женщину, о ней заботятся. Она не цветок, но без любви может также завять.

Мы склоняемся перед неизбежным. Но не как пшеница, а как гречиха! Когда налетает буря, ветер приминает спелую пшеницу, потому что она сухая и не клонится. У спелой же гречихи в стебле есть сок, и она клонится. А как ветер уймется, она снова подымается, такая же прямая и сильная, как прежде.

Боюсь, тебе придется любить меня до гроба.