Была бы мысль, а слово подберется.

Любовь — это игра, в которую выигрывают все, кто не играет.

— Девушка, а черные чулки — это знак чего?
— Чего-чего?
— А что значат черные чулки?
— Не знаю!
— А мне сказали, что это знак проституции!
— Не знаю, что такое проституция! Ыыыыыыыыыы!
— Ыыыыыыыыыыыыы!
— Каждый понимает в силу своей испорченности. Гы-гы.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться?
— Пока не ясно!
— А когда будет ясно?
— Никогда!
— Аааааа! И у Вас все мужчины в подвешенном состоянии?
— Все и всегда! Ыыыыыыы!
— Хорошо! Так и запишем: Без развязки. Незаконченное действие. Я писатель, Вы у меня будете несгибаемой!
— Что? Я не буду Вашей героиней никогда! Ищите себе девушек без характера!

Если долго чего-то добиваешься, становишься тупым, как молоток.

Земля стоит на трех лохах: Дарвине, Марксе и Фрейде, а, если бы ни они, вращалась бы нормально как другие планеты.

Любовь — это борьба, в которой постоянно случаются переборы.

Я убил человека, чтобы стать сверхчеловеком, но стал сверхрабом.

Чем выше ранг, тем злее бумеранг.

— Я затащил звезду в лабораторию и стал ее измерять.
— Да брось ты, я тебе сама все про себя расскажу! — сказала Звезда и… тут начались интимные подробности.
— Не понял? Ты небесная звезда или звезда Ютуба? — удивился я.
— А это, как тебе будет угодно! — засмеялась звезда и улетела обратно на небо.
— Никогда не измеряй звезды, когда они в черных чулках! — сказал мне начальник лаборатории.
— Да у тебя не лаборатория, а бордель! — крикнула с неба сбежавшая звезда.
И я решил больше не ходить в эту лабораторию.

Медведь никогда не расплачивается за сладкое.

Женщина — это блюдо, откушав которое, становишься еще голоднее.

— Я убил человека.
— А ты что, подстраиваешься под чернуху детективов?
— Нет, это у меня по Достоевскому, как Раскольников, философский роман.
— Серьезная литература нужна, но зачем вставлять детективные сюжеты?
— Это философский сюжет, ты что, «Преступление и наказание» не читал?
— Достоевский писал детективы.
— Ну, приехали!
И я пошел искать другого редактора.
Новым редактором оказалась красивая девушка, которая всегда ходила в миниюбке и черных чулках. Но, вместо написания романа, она раскр…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— И проснулся.
— Да не, я по Достоевскому, как Раскольников.
— А Раскольников тоже спал, его теория работает только во сне.
— А Раскольников тоже проснулся?
— Да, все люди начали постепенно просыпаться и, когда все проснутся, на Земле будет Рай.
— А если людей опять усыпят? Если их один раз усыпили, значит усыпят снова и снова.
— Нет! Людей больше никогда, никогда, никогда не усыпят! Потому что ты и Достоевский объяснили людям, в чем ошибка Раскольникова. А если люди не будут просыпаться, ты их щепай! — посоветовал мне редактор.
— Хорошо! Если люди не будут просыпаться, я их буду щепать!
И я пошел на улицу и стал щепать девушек за щечки. Я их щепал, а они просыпались, и Рай на Земле стал приближаться.

- Я убил человека.
— А ты точно знаешь, как эту историю рассказать?
— Ну основная мысль есть, это главное.
— А какой сюжет? Развязка? Более мелкие моменты? Персонажи?
— Я никогда сразу не пишу весь план, главное — идея!
— Хорошо, с тебя три тысячи долларов.
— Ой, да за такие деньги я и без редактора напишу.
— Не напишешь!
— А давай поспорим!
И мы с редактором поспорили, что я сам напишу роман.
Но вдруг почему-то на каждом шагу стали появляться девушки в коротких юбках. Я стал знакомиться, знакомиться, знакомиться и вообще забыл, что хотел стать писателем.
А потом оказалось, что мою первую строчку подражания Раскольникову Достоевского «я убил человека» приняли за серийного маньяка и стали мне подставлять провоцирующе одетых девушек, чтобы я знакомился.
Но я потом, по мотивам своих знакомств, все-таки роман написал сам, без редактора.
— А ничего в твоей фразе «я убил человека» не понятно, в милиции сказали: иди переписывай! — объяснил мне историю написания моих приключений редактор.

Человека человеком делает фантанирующая неугомонность.

Когда гений заходит за границы, границы сдвигаются.

Гений, даже, если он топчется на месте, делает шаг вперед.

Когда думаешь и ешь, количество съеденного не замечаешь.

Кто быстро ест, тот медленно думает.