Ветер тучи гонит,
Разрывает в клочья,
Как бродяга стонет:
«В мире нет любви!»

Саксофон рыдает,
Одинок в оркестре,
Он импровизирует
Тему о любви.

Муки ненадолго,
Это полнолунье.
Вечны только миги
В поисках любви.

Смеюсь, а пальцы — в хруст.
На жизнь пародия.
И в партитуре чувств
Не та мелодия.

Среди пожатых рук
Все нелюбимые.
От суеты вокруг
Все нелюдимые.

На блюдах много яств,
А гости голодны.
В камине жара страсть,
А веет холодом.
… показать весь текст …

В привокзальном баре многолюдном,
Где разводят кофе ожиданьем,
Грустным, неизбежным расставаньем,
Он подсел ко мне: «У вас свободно?»

Переходы. Зал. Он снова рядом
Вновь кивнул, а не завел беседы,
Приласкал, погладил только взглядом
И укрыл большим шотландским пледом.

На перроне людном и гудящем
В миг, когда вагон остановился,
Человек тот снова появился:
У него был поезд проходящий.
… показать весь текст …

Вечное распутье. Между узенькой извилистой тропкой к крылечку, где растут липы, березы и рябины, где лает соседская собачонка и кто-то стучит молотком; и широким скоростным шоссе…, увлекающим в расширяющееся пространство без границ.

Весна в Париже…
На миг затих
Великий город
Для тех двоих,

Чьи силуэты
В стекле витрин
И водах Сены
Слились в один.

Для них- в поклоны
Сам лорд Монмартр,
Дворцы-бароны,
Подземка — бард.
… показать весь текст …

Дворник рассеянный не убрал
Блеклую мишуру.
Город устал, он перемогал
Похмелье зимы поутру.

Света боясь, слипались глаза-
Окна серых домов.
И растворялись в ложе двора
Обрывки февральских снов.

Однако пора. Кофе глоток,
Чтобы ожить… Шоссе
Суетно, шумно. Его поток
Плывет навстречу весне.
… показать весь текст …

Прозрачность аллей,
Вода через край,
По-кошачьи изнеженный полдень.
Запах свежих земель,
Порыв невзначай
Ливня чистого и голубого.

Веснушки у глаз,
Улыбки без слов
Совершенно случайных прохожих.
Первоцвет нарасхват,
Эскимо облаков…
Как ни странно, все это возможно.

Первый день весны. Неуловимость. Пограничье. Еще как бы - нет, но уже вроде бы — да.
ххх
Утром подмораживает. Прозрачная, узорчатая свето-тень эластичным чулком обволакивает город. А в полдень солнце прорывает оболочку и запускает свои лучи в щели оврагов. Земля теплеет, беременеет. Вот у же и схватки, гром грозы… А на мятом снежном тюфяке — семена клена и прошлогодняя истонченная листва. Сквозь прозрачные листы видны ладонь, солнце, небо.
ххх
Воскресенье. Шляюсь по бульвару. Покупаю мороженое. Пломбир густ и прохладен. Хочется посмаковать… Но солнце уже растопило молочную сладость, как слизало последнее снежное лакомство зимы с крыш и дорог.
ххх
Утро. Март. Ребенок спит. И не хочет просыпаться. В неге сказок плыть легко, спокойно.

Зеленое утреннее солнце выплывает из дымки и медленно окрашивает небо в холодную прозрачную синеву.
Днем небеса перетряхивают снежные пуховики и подушки, поднимая вихри и метели. А потом укрывают землю покрывалом, чтобы яркое холодное солнце не обледенило ее до смерти.
Вечер. Расстилается скатерть неба, сотканная из атласных темно-синих шелковых нитей, собранных в веретено луны.
Ночью глубоко, как в колодце. Но звезды и млечный путь близко. Обман. Мираж в пустыне. Погонись за этой красотой и потеряешься в песках времени.

Камера. Густой сизый мрак.
Яростны глаза, сух рот.
В воздухе застыл мрак и страх.
Это сотворил Бог?

«Быть или не быть?" — крикнул бард.
Сердце — стоп! Финал! Все, что смог…
Этот в небеса старт,
Тоже сотворил Бог?

«Милая, кричи!" — вторит врач.
Вдох и выдох, снова — вдох.
Человека самый первый плач
Точно сотворил Бог!

Коридор и окно. Тишь.
Силуэт человека черн.
Погружается город в ром,
Растворяя дневную гарь.

Обвивает густая марь
И дорогу, и серый дом,
И луны одинокий челн,
Но скребет по углам мышь.

И стучит у виска кровь,
Превращая шаги в звон.
Поднимает метель вой,
Тишина переходит в крик.
… показать весь текст …