Коридор и окно. Тишь.
Силуэт человека черн.
Погружается город в ром,
Растворяя дневную гарь.

Обвивает густая марь
И дорогу, и серый дом,
И луны одинокий челн,
Но скребет по углам мышь.

И стучит у виска кровь,
Превращая шаги в звон.
Поднимает метель вой,
Тишина переходит в крик.
… показать весь текст …

Камера. Густой сизый мрак.
Яростны глаза, сух рот.
В воздухе застыл мрак и страх.
Это сотворил Бог?

«Быть или не быть?" — крикнул бард.
Сердце — стоп! Финал! Все, что смог…
Этот в небеса старт,
Тоже сотворил Бог?

«Милая, кричи!" — вторит врач.
Вдох и выдох, снова — вдох.
Человека самый первый плач
Точно сотворил Бог!

Зеленое утреннее солнце выплывает из дымки и медленно окрашивает небо в холодную прозрачную синеву.
Днем небеса перетряхивают снежные пуховики и подушки, поднимая вихри и метели. А потом укрывают землю покрывалом, чтобы яркое холодное солнце не обледенило ее до смерти.
Вечер. Расстилается скатерть неба, сотканная из атласных темно-синих шелковых нитей, собранных в веретено луны.
Ночью глубоко, как в колодце. Но звезды и млечный путь близко. Обман. Мираж в пустыне. Погонись за этой красотой и потеряешься в песках времени.