Люди почитают Бога, а не дьявола лишь потому, что считают, его сильней и могущественней, если бы они были уверены в обратном, то как объекты проклятия, так и поклонения были бы у них прямо противоположными.

Люди, воистину, странные существа: почитают, молятся Богу, а служат дьяволу.

Заклинаю вас, читатель: слушайте живых поэтов — не читайте мёртвых, и живых не читайте: печатное слово — гибель для поэзии. Я готов бы не курсивом давать цитаты: граммофонную пластинку приложить к каждой книге, начитанную самими авторами — только бы дошла до вас красота живого слова!

Быть другом для многих при совершенной дружбе невозможно, так же как быть влюбленным во многих одновременно.

Желающий другому того, чего он желает самому себе, кажется другом этого другого человека.

Любить значит желать кому-нибудь того, что считаешь благом, ради него [то есть этого другого человека], а не ради самого себя, и стараться по мере сил доставлять ему эти блага.

Строго — правил соблюдений/ Все желают от других!
Для себя же — исключений/ В тот же час хотят из них!

Правда заключается и (…) в том еще, чтобы иметь в виду не закон, а законодателя, не букву закона, а мысль законодателя, не самый поступок, а намерение человека, [его совершившего], не часть, а целое, — в том, чтобы обращать внимание не на то, каким выказал себя человек в данном случае, но — каков он был всегда или по большей части. (…)предпочитать судиться словом, а не делом, в том, наконец, чтобы охотнее обращаться к суду посредников, чем к суду публичному, потому что посредник заботится о правде, а судья о законе; для того и изобретен суд посредников, чтобы могла торжествовать правда.

Так как часто люди, признаваясь в совершении известного поступка, не признают известной квалификации поступка или того, чего касается эта квалификация, — например, человек утверждает, что он что-нибудь взял, но не украл, или что он первый ударил, но не нанес оскорбления, что он с кем-нибудь был в связи, но не совершал прелюбодеяния, что он совершил кражу, но не святотатство, потому что похищенное не принадлежало Богу, что он запахал чужое, но не общественное поле, что он находился в сношениях с врагами, но не совершил измены

Не учил я физику,
И учить не буду!
А назло отличникам
Стану верить в чудо!

Зло торопясь на ком сорвать, сперва мозгами покумекай,
Когда иного человека ЖИВОТНЫМ хочешь обозвать:
Ведь может и несправедливо звучать порою это слово,
И незаслуженно обидно — стать для ЖИВОТНОГО иного!

Помните, что обозвать иного человека животным, может быть, крайне оскорбительно — для животного!

Зло -- это жизнь для себя.

Худшее на свете зло — это творить несправедливость, ибо она безобразна.

Подумай-ка ты опять вот о чем: стоим ли мы еще или не стоим за то, что всего больше нужно ценить не жизнь как таковую, а жизнь достойную?

Люди утверждали, что из мнений, какие бывают, одни следует, а другие не следует высоко ценить.

Сократ: Давай вернемся к вопросу о мнениях и посмотрим, хорошо ли мы говаривали неоднократно, что на одни мнения следует обращать внимание, а на другие нет? Люди утверждали, что из мнений, какие бывают, одни следует, а другие не следует высоко ценить.

Дигесты начинаются с этой фразы, которую надо запомнить раз и навсегда: по замечательному выражению Цельса, право есть искусство доброго и справедливого (лат. Jus est ars boni et aequi.): доброго и справедливого, а не искусства снижения экономических издержек. Вот тут мы расходимся с экономистами: от юриста ждут справедливости: справедливого решения, а от экономиста пусть ждут сокращения издержек — разные у нас задачи (,) для нас справедливость это главное!

В науке важна предсказательная сила, если предсказательной силы нет, то это не наука.

Люди же, воздающие равным за равное, не оскорбляют, а мстят. Чувство удовольствия у людей, наносящих оскорбление, является потому, что они, оскорбляя других, в своем представлении от этого еще более возвышаются над ними. Поэтому-то люди молодые и люди богатые легко наносят оскорбления: им представляется, что, нанося оскорбления, они достигают тем большего превосходства.