В моих глазах, друг, шторм не стих,
В них до сих пор бушует ветер…
А ты замкнулся в туалете,
Пока я свой являю псих.
Октябрь — особый, брат, сезон…
Во всей красе пред туалетом
Я, выбрав самый резкий тон,
Стою и балуюсь со светом…
В моих глазах, друг, шторм не стих,
В них до сих пор бушует ветер…
А ты замкнулся в туалете,
Пока я свой являю псих.
Октябрь — особый, брат, сезон…
Во всей красе пред туалетом
Я, выбрав самый резкий тон,
Стою и балуюсь со светом…
За октябрём ноябрь придёт,
А с ним и посерьёзней хвори…
И если ты не идиот,
То не рискуй со мною спорить.
Декабрь, январь, февраль — в 3D
Продемонстрирую соседям,
А ты езжай в Улан-Удэ,
Езжай и жалуйся медведям.
Закат пылает, горит закат…
И это-чудо, что кто-то рад,
Увидев прелесть в его тонах,
Воскликнуть: «Боже, какой размах!»
Заря пылает, заря горит,
И это- чудо, что говорит
Всё тот же кто-то: «Благодарю
Тебя, Создатель, я за зарю!
Не стал распускать ты нюни,
Увидев меж нами разницу…
А борзо спросил про куни
И треснул меня по заднице.
Октябрьские строчки пахнут прелостью,
Листвой пожухлой, ливнями и лужами…
А также нездоровой мягкотелостью,
Нытьём и sms-ками ненужными.
Хотя идут мне- капитана форма
И жидкая до пояса коса,
Я жду тебя, как ждёт корабль шторма,
И рифлю* смелость, словно паруса.
А ты, покрывшись чувственным окрасом,
Которым в шторм покрыты небеса,
Внезапно разражаясь хриплым басом,
Мои высвобождаешь «паруса».
И вот гремит скандалище в гостиной,
Я гнусь, как мачта, палубой треща,
Пока ты свой доклад не очень длинный
Читаешь про какого-то леща.
Я высморкаю нос в платочек белый,
Послушаю про ловлю на живца,
Если друг оказался гадом,
А подруга, — гиены хуже,
То пред ними не гнись, не надо,
Ни в жару, ни, тем более, в стужу…
Обходи их седьмой дорогой,
Пусть твой путь будет свят и светел,
Предоставь эту пару Богу,
Он давно её заприметил…
меня прочли так мало во ФейсбУке,
чуть больше прочитали на Стихире,
и я, скучая в маленькой квартире,
лежу и издаю пержЕнья звуки…
Ухожу в себя частенько в «Магните»…
В нём за мною хорошенько следите…
Пронести покупки я норовлю,
Не притронувшись ни разу к рублю.
Мой лучший стих шестнадцатого года
Не вызвал умиленья у народа…
Напротив, этот стих напряг народ,
И он меня запрятал в огород.
Под слоем почвы я лежу бревном,
А рядом -фолиант с моим говном.
О, суетящийся народ,
Смотри, негодник, на поэта:
Зимой он пишет, пишет летом,
А ты опять про огород.
О, суетящийся всю «жись»,
Поэт- не лодырь, уясни ты…
Когда суёшь его под плиты
И говоришь: «Помёр, кажись.»
Нам здесь не рады, видишь, осень…
Хоть мы о радости не просим.
Недружелюбием горя:
«Катитесь в пропасть!- говорят
По эс-эс-Эру нам всему…
И мы летим с тобой во тьму…
Когда сентябрь приходит в гости,
Я просто лопаюсь от злости…
И мало сплю, и мало ем,
Я -просто скОпище проблем.
Мне в сентябре лежать охота
С утра до сАмого заката…
А не трудяжничать до пота…
Хотя могу махнуть лопатой
И не один какой-то раз…
Потом лишь «в профиль» и «в анфас»
Меня в СИЗО запечатлят…
А это плохо… говорят…
пощУ сюда не только фото,
но и свои, друзья, работы…
коль лайкать их не по нутру,
то из друзей я вас сотру.
Мне писал Василий из Перми,
Мол, букет с котятами прими,
Я их в виртуальном магазине
С розами купил за рубль в корзине.
Приняла букет я по привычке,
Вася тут же сто букетов в личку,
Собранных на интернетном луге,
С надписью «и другу, и подруге»
За минуту мне понабросал,
А потом мне Игорь написал:
«Я дарю тебе ромашку эту,
Чтобы ты открыла все секреты.»
Игорю секрет один открыла, —
Отписала про скупое рыло…
Не напОите женщину морем,
До отвала нажрётесь песка…
На всё готова дела ради…
Я даже выучу арабский,
Сквозь паранджу чтоб строить глазки
В имениях мужа в Абу — Даби…
Как жарко в Гефсимании, Господь,
Молил Отца Ты о заблудших душах,
Смиряя перед Ним и Дух, и плоть,
Как горестно смотрел Отец и слушал…
Как камень, на котором Ты лежал,
Горел от воздыханий Твоих скорбных,
И, кажется, от ужаса дрожал…
Как люд ревел перед крестом утробно…
Как жалили главу Твою шипы…
Как жутко умирал Ты не за правых…
Среди ополоумевшей толпы,
Под вопли святокнижников лукавых…
Как жарко Ты Отца, Христос, молил…
Как долго Он смотрел на всех и слушал…
Прошмыгнула зайчихой одна из историй,
Я вздохнула, подумав: «Пожалуй, нырну.»
Приближаясь к реке, я мечтала о море…
Нервы сёк диссонанс, я плыла в глубину…
Ты смотрел на меня, поправляя фуражку,
И кричал: «Ну, даёшь!», и подкручивал ус,
Я, вернувшись на берег, смеялась в ромашки,
Мне река показалась солёной на вкус.
«Я засыпаю с думками о вас», —
Мне написал какой-то проходимец
На телефончик старый марки Siemens,
И я упала в шоке на матрас.
Какого рода думки, не спросив,
Кружилась час потом я и алела,
И песни на один мотив я пела
Среди берёзок и плакучих ив.
Но встретив в лифте парня как-то раз,
Услышала: «Бабло гони и сумку.»
И с хохотом добавил он про думки, —
Небритый и немытый пид*рас.
Авов Аволог Нет, нам дано предугадать, Порою очень точно — Шестого чувства благодать Присуща пятой точке. #1...
Ханкин Евгений Здорово, тёзка! Спасибо!
Владимир Кафанов Но лучше из себя выходить сразу с дверью, чтоб не умыкнули)
Пора обновить цвет Фундамент, но действительно может и не единственный, по принципу, уберешь - остальное развалится. Н...
Владимир Кафанов Мужчина выходит из себя, когда нужда такая, что даже по нужде сходить нечем.
Евгений Бригиневич- Снежин Солидарен!...
Пора обновить цвет Да, Ремарка никто ещё в своих произведениях не перепил )
Демура Как на картинке? Представлю ))
Ханкин Евгений По аналогии с глазным хрусталиком, хрусталик мудрости - ПРЕЛОМЛЯЮЩИЙ элемент мудрости, позволяющий в...
ещё комментарии ⮕