Я, та, которая с крыльями, сидела на табурете, прижав коленки к губам и жадно курила. Очень горячая, красивая, властная и порочная. Я, та, которая без крыльев, доверчивая и растерянная, тихонечко сидела напротив и пыталась найти ответы на вечные вопросы всех любящих.
— Скажите, а то, что мы с ним встретились, это, возможно, наказание?
Она пустила мне в лицо дым и внимательно посмотрела в глаза. Дым был в форме сердечка.
— Тогда, возможно, — испытание? — заглядывая в самую серединку её сердца,…
… показать весь текст …

Жизнь нарисована на китайском шелке платиновым parkerом,
Прожженна мундштуком с davidoff,
Расчерченна белыми дорогами,
Истоптана следами твоих кошмарных снов,
А в бокале счастье расствренное в martini со льдом…
Легкое порно с душою на выдохе…
Легкая нежность со вдохом на шее взасос
Страх крови наперевес со шприцом…
я не строю планов на завтра,
я танцую босиком на скользких карнизах,
я не стою твоих слез и порезов на нежной коже,
Мы всего лишь воспоминанья в седых головах.
Пара следов: моя и времени,
Мы так расчерчены, мы так написаны.
… показать весь текст …

Листок на холодильнике: «вышел на 5 минут»…
Прошло три дня… оказывается перепутал окно с дверью…

А все из-за ЛЮБВИ…
Она три года сидела на облезлом карнизе и обещала упасть…
У нее был точенный силует, особенно в полнолуние…
Порой она шагала через оконную раму, сходила с подоконника на щербатый паркет и садилась рядом.
В такие минуты он брал ее за руку и молча слушал ИСТОРИИ ее ПУТЕШЕСТВИЙ по ЧУЖИМ подоконникам и карнизам,
вздрагивая при словах «чуть не разбилась» или «едва не слетела»…
Порой на…
… показать весь текст …

…пряничный кайф от запаха едва теплого кофе…
…горчинка на языке от сантиметра мальборо…
…в мои легкие прячется три литра весеннего воздуха,
вытесняя из разума все, кроме пушистых мыслей…
…они так щекотно шуршат между ушей, аж макушка чешется…
…а когда закрываю глаза, снова хочется курить…

Когда я начинаю любить, я перестаю быть собой.
моя душа становится кувшином ледяной воды в знойный день,
сердце превращается в самые теплые бабушкины варежки,
каждое прикосновение пальцев напоминает легкий перебор тонких лапок божьей коровки меж ресниц,
губы порхают по коже, как лепестки крыльев целой своры бабочек у лампы — то тут, то там.
одно крыло принимает форму подушки, а второе заменяет пушистое одеяло.
В такие моменты мне трудно говорить, горло перехватывает от ветра из мокрых легких,
глаза теряют резкость картинки от влаги,
зато напрягается слух…
чтобы всю ночь слушать ровное сопение, а днем услышать шепот врага в радиусе пары километров,
отозваться громким, пугающим все живое, эхом и обжечь язык на поле брани
за чужую, но очень нужную мне жизнь.
в ответ прошу только мазь от ожогов.