Тот, кто отведал ее, воскресал иным.
Лучше ли, хуже ли — знает лишь Бог, пожалуй.
Нежность по ней застилала глаза, как дым.
Глупость по ней застревала в груди, как жало.
Каждый, кто был с ней, потом уходил босым
По раскаленной, расплавленной, едкой жиже.
Боль по ней мерно отсчитывала часы.
Страсть по ней зло разрасталась пупочной грыжей.
Каждый, кто был ее, будет ее всегда —
Принцы и нищие, воины и поэты.
В слезных протоках стояла по ней вода.
В каждом безумии были ее приметы.