Как провожала тебя до двери,
Как отпускать не хотела!
Жгла в изразцовой старинной печи
Календари…

Листья бумаги, желтея, легли
Пеплом на дне закоптелом.
И от любви нашей тлели в ночи
Только угли…

Мне будет сорок. И грянет буря.
И сединою кольнёт в висок.
Тогда, хрипя и температуря,
У ног моих примостится бог
Из местных, в тапочках и пижаме,
Закурит, руку слегка сожмёт
И тихо скажет, что за дождями
Настанет мой выступать черёд.
Он карту вытащит из кармана,
Отметит стрелками верный путь,
А после, крошки смахнув с дивана,
Предложит с ним навсегда уснуть.

Всего лишь сорок. Второе детство
… показать весь текст …

Постукиванье пальцев по роялю.
Ты угадал мелодию не ту.
Я пела Моцарта, когда мы танцевали,
Нарочно на пол уронив свечу,
Чтобы горела ночь. Безумной пьесой
Чтоб обернулись мы на полчаса
В одном лице: блудницей и повесой,
В одном лице — плутовки и лжеца.
Помпезности хотелось карнавальной;
(На свете ведь единожды живем),
Ворваться вихрем в зал зеркальный,
Плясать без устали вдвоем…

Глаза — оружие сердец,
Стреляешь ими вправо — влево,
Пока хоть кто-то, наконец,
Не попадет в фокус прицела…

Десять лет ты плевала через плечо:
Дай мне, Боже, защиты от тех, кто смугл.
Вдруг один из них сделается врачом
Моих бледных губ?!
И не станет внимать диссонансу кривд,
И не скажет, что я ему — как сестра,
Но у слов его будет и шарм, и шифр
Моего нутра.

Закатный долгий день в тринадцать поколений.
И в рукаве огонь, и демон за плечом.
А мне бы лбом припасть к углам твоих коленей,
Но я почти никто: бродяга-звездочёт,
Скиталец меж миров в плаще иссиня-чёрном,
Как ворон сам, кружу над водами Невы.
И всё, что я хочу — по крошкам хлебным, зёрнам
И жёлтым кирпичам проникнуть в твои сны.

Есть пиджак на выход и два лакея,
Фляжка спирту, конь и большой шатёр.
Ты ко мне придёшь непременно, фея.
Я — наглец, я — падальщик, я — актёр.

Я зело хитёр (мой чванливый зритель
Сыт по горло сказками о добре):
Он с надеждой входит в мою обитель,
Он желает сдаться моей игре.

На цилиндре — туз, под цилиндром — бездна
Душ продажных: зал откровенных сцен.
И тебя здесь также своё ждёт место
По одной из самых завидных цен.
… показать весь текст …

Он для девушек от восемнадцати лет.
Он угрюм и безмолвен. Он карточный джокер,
Только приторно грустный, как мёртвый поэт.
Выедает сердца, выпивает все соки
Вурдалаком. Блуждает среди городов
Автостопом. И курит, и греет дыханьем
Километры голов незамужних и вдов,
Чьих не помнит имён. Он своим обаяньем
Выгрызает маршрут от колен и до губ
Каждой встреченной им королевы унынья.
И бедняжки опавшими листьями ждут,
Что он сжалится вдруг и подарит им крылья.

«Нет настроения» — в принципе, хорошо.
«Нет настроения» — это разлад с душой.

Так вот живёшь и не знаешь, а как она там вообще.
Кажется, что у тебя в арсенале из всех вещей
Лучшее — это она, безусловно, есть,
Вроде присутствует, шлёт в область сердца весть:
«На, посмотри, это я, то есть сущий ты».

Ты загоришься, расчешешь до красноты
Чахлую грудь и заглянешь в своё нутро,
И с потрохами сквозь рёберный путь метро
Вытянешь нечто из кожаной кладовой.
… показать весь текст …

Грецкий орех на сыре с плесенью.
Я сквозь бокал наблюдаю утро.
Мне без тебя чёрта с два как весело.
«Ешь и молись» — завещает сутра.

Тюль колыхнёт бесприютный ветер,
Чтоб на коленях моих согреться.
А у меня от тебя отметин
Столько, что негде припрятать сердце…

Двадцать шагов — отрезвляющий путь
Прямо до двери.
Кровь теперь словно застывшая ртуть.
Солнце ржавеет
Где-то за кадром. И море поёт
Бодро снаружи:
«Твой от тебя никуда не уйдёт,
Этот — не нужен».

Я боюсь, это небо когда-нибудь всё же уснёт.
Я боюсь, эти звуки умолкнут и руки твои не обнимут.
И за тем поворотом, где дом мой, на кольцах гаррот
Задохнутся столетья, мишенью избравшие спину
Персонажа с условным рефлексом выискивать толк
В женском «буду любить». Пробираясь по крышам истерик,
Я базируюсь снайпером и контролирую торг
Палачей с адвокатами. Каждая тля, из статеек
Понабравшись всей чуши о белом и чёрном, вполне
Рассудить себе может, что мы с тобой пара злодеев.
Пусть не киногерои, так лучше! И в этой войне,
Если ты мне доверишься, мы отыграться сумеем
На техасских бастардах… Но май накормили свинцом,
По обугленной коже кочует созвездие Гидры.
… показать весь текст …

Лето — самое время начать летать

Опять под глазами лоснится крошево
От слёз и от туши, и тон — фальцетом.
Быть может, расстанемся по-хорошему,
Быть может, закончим тогда на этом?
Сердца разведём по холодным карцерам,
Мостами над чёрным потоком прошлого.
Зачем улыбаться друг другу глянцево,
Когда каждый хочет чего-то большего?

Провианта точно не хватит. Пусть.
Я — в дорогу. К солнцу, не за тобой.
Мой стакан всегда вожделенно пуст,
И в гортани жадно скребёт огонь.