Молодость изображает, что повидала жизнь. Старость сетует: жизнь прошла, а что я в ней видела?

Подписка — почти как замужество. Тебе делают предложение, а ты думаешь: по любви или по расчету?

Рассказывать о своих бедах — тревожить свежую рану. Это стоит делать лишь в том случае, если «обработка раны» безусловно поможет.

Искушение несбыточным мешает вкушать существующее.

Чтобы выработать свой почерк, все равно придется сперва научиться писать.

Ну, не дано нам вечно жить!
И это надо пережить.
А ежели переживем —
то будем жить, пока живем!

Не тот афоризм нам нравится, который отражает истину (есть ли такие?), а тот, который выражает то, что нам в данный момент необходимо услышать.

Имеешь невыносимый характер — будь готов к выносу мозга.

Розы плавали в ванной. Начали вянуть, а она хотела их продлить. Вдруг напитаются водой и еще поживут. Ей роз не дарили лет десять. А новый начальник вручил всем сотрудницам на восьмое марта по букету. Она с этими розами в такси не поехала — пешком пошла. Чтоб видели — и ей подарили. А теперь смотрела на цветы и стыдилась своего фальшивого счастья. Она ж не знала, что начальник именно ей их хотел подарить, но стеснялся — вот и вручил всем.

Чрезмерная суетливость человека сводит на нет шансы граблей от него увернуться.

Простите, но во мне слишком много меня.

Про жизнь знаю немало. Была и в унижении, и в обожествлении. И знаете, что скажу? Всё это не окончательно.

Прозрев, редко видишь картину красивее, чем представлял.

Всякий влюбленный — дурак. Хорошо, если временный. Хуже, если влюбленность кончилась — а дурак остался.

Жил как пел — под чужую фонограмму.

— Всё, что дорого, просто обязано быть хорошим!
— То, что дорого, может плевать на все обязательства!

Не понимает муж, что нужен
большой предпраздничный ТОЩАК,
и ежедневно хочет кушать.
Слабак!

Горе луковое — это ж почти что счастье!)

Счастливым стать легко. Закрыть двери, зашторить окна, отключить телефон, телевизор, ноутбук, взять хорошую книжку… Ах да, чуть не забыла: и выкинуть в форточку этот чертов реализм.

читала тут стихи намедни
и так была потрясена
непостижимым и глубоким
непониманием ни хрена