Настанет время для потери,
Целуй, целуй, срывайся в бег,
Настанет час тоски и веры —
Узнать, как хрупок человек.
Как он восходен, как проходит,
Как слаб от слов, как наг от нег.
Запоминай. По снам, по коде
Мелодий сердца, дрожи век.
Люби-жалей, пока не поздно.
В осенней жухлости аллей
Его покой, его нервозность
Люби-жалей, люби-жалей.
Пока не станет долгим светом
Его сквозной, спешащий век.
… показать весь текст …

Родная, наши дни — свыкание с зимою,
Седая благодать осенней чепухи,
Лирическая блажь в которой я не стою
Венчания на жизнь и долгих панихид.
Хотя ты хороша в кленовом камуфляже,
Когда твой томный взгляд сползает на прицел,
Когда любой твой вздох становится бумажным.
Любовь, она, по сути, — внеплановый расстрел.
Смотри всегда вперед, и помни — мир оболган,
Стань пулей сентября, и будь такою впредь,
Стреляй всегда в упор, не целься слишком долго,
Я не умею ждать, я не люблю терпеть.
Ведь и последний дождь — достойная награда.
Не закрывай мне глаз, прикусывай губу,
… показать весь текст …

Исписанными желтыми страницами
Осенних листьев и осенних лиц
Мы станем завтра. Плакать? Веселиться ли?
Бежать до новых мысленных границ?
Любить или вернуться в одиночество,
И молча видеть, как тоскует век,
Как Богово немыслимое зодчество
Ломает неуместный человек.
Мы потеряли что-то между смыслами.
Душа ушла, в бездомный дождь ушла.
Бог прячется, как только слышит выстрелы,
И в мире наступает тишина.
И в мире все — непонято, не принято,
И в мире мы — чужие для чужих.
… показать весь текст …

Проступает в глазах ребячество,
Как ни прячу, ни крою в грусть.
Потому и глаза — горячие,
Потому нараспашку — грудь.
Все вокруг еще двойственно, девственно,
Все вокруг — семь шагов на гриф.
Потому-то и снится детство мне,
Что тот мальчик остался жив.
Тот, казавшийся давним, пройденным,
Тот, бежавший по брызгам луж
Через сломленный и соломенный
Сухостой измельчавших душ.
Может, стоит ему довериться,
Закатать рукава, запеть
… показать весь текст …

Пару строчек зимы — это все, что тебе обещаю.
Пару строчек снегов, пару строчек веков и грехов.
Пару строчек лишений, мишеней, прощений, прощаний,
Пару строчек, написанных рябью стареющих слов.
Опоздает письмо. Время сложится в лед и застынет,
Превратится в итог и исток, в бесконечный вокзал,
На который надышит слежавшийся к вечеру иней:
Опоздали стихи. Опоздали. И ты опоздал.
Это выстрел судьбы, это выстрел, оставшийся в прошлом,
Чтоб догнать и убить тебя здесь, на руках у зимы.
Это самая крайняя, самая злая оплошность.
Это голос из тьмы, это плачущий голос из тьмы.
Это чувство вины. Это смотришь кругом обалдело,
А вокруг — это жизнь, это ночь, это ты и толпа,
… показать весь текст …

Человек со временем меняется: меняются его идеи, ценности, приверженность и вера в те или иные слова. Лично для себя я не нашёл тех слов, в которых я уверен настолько, что могу сделать их своим девизом, жизненным кредо или чем-то аналогичным. Которые я просто захочу сохранить с собой навсегда. Потому что завтра я буду уже другим.

Вместе — это когда ты точно знаешь, что тебя всегда ждут. Одиночество — это когда ты всегда ждёшь, ничего не зная.

Мы все торгуем собой всерьез. Каждый из нас. Просто один продает тело, другой время, третий труд, четвертый свою душу. И что страшнее: физическая или духовная проституция — это отдельный вопрос.

Мой человек умеет видеть звезды,
Но редко мне об этом говорит.
В душе поэт, но больше любит прозу,
Он знает все, хотя простак на вид.
Мой человек порой слегка печален
И прячет взгляд за ширмой облаков,
Тогда встаю я за его плечами,
Целую в бледность трепетных висков.
Мой человек смеется горькой правдой
И держит нараспашку свою грудь,
Он так умеет оказаться рядом,
Когда нет сил ни плакать, ни вздохнуть.
Мой человек так много-много значит,
Так много я могу о нем сказать,
… показать весь текст …

Роняй слова на наши будни,
Пиши любовь, сжигай стихи.
Родная, мы всего лишь люди,
Мы беззащитны и наги.
Мы прячем боль, нас видит небо,
Мы бьемся в вечных тупиках.
А где-то ввысь взлетают ветры
И мир качают на руках.
А мы с тобою здесь, спокойно
Пьем сладкий чай и говорим,
И смотрим в теплый сонный город,
И дышим воздухом седым,
Но — на двоих. Но только вместе.
Рука в руке, печальный взгляд,
… показать весь текст …

Мой мальчик, ты живой, скажи мне?
Ты дышишь. Ты еще кровишь
Всей юностью на теле жизни.
В тебе еще ни дна, ни ниш.
Стоишь. В своем сумбурном веке,
Но все быстрее, все жадней
В тебя уже впадают реки
Всех человеческих страстей.
Не умоляй, не жди, не требуй,
Мой мальчик, ты пока что жив.
Ты расплескался вплоть до неба,
Ты половодье, ты прилив.
В тебе все судьбы, все начала,
В тебя впадает рай и ад,
… показать весь текст …

Я не мотался по церковным службам,
Я свечи не скупал у алтаря,
Не бился в лики лобным полукружьем,
По памяти молитвы вознося.
Меня учил не патриарх, а Гёте,
Я в Пушкинских писаниях тонул.
Я болен словом. Я им сшит, обметан,
Я песни подаю друзьям к столу.
Я причащался Борхесом и Бахом,
Я пост держал среди горящих книг,
Верлен мне стал наставником-монахом,
Я Бродского пророк и ученик.
По головам, разбитым старой верой,
Бездумию, бессловию времен
… показать весь текст …

Закроешь окна. Станет пусто.
Ты жил — как-будто бы не жил.
Не бил лед сердца, в кровь, до хруста,
И не гасил дождями пыл.
Ты скучный фильм. Строка до морга.
Судьба, как ты порой бедна…
Здесь нет ни боли, ни восторга,
Здесь жизнь исчерпана до дна.
Ты просидишь в кино весь вечер,
Ты навестишь во вторник мать,
Потом покуришь на крылечке,
И вдруг захочется сбежать.
Туда, где ярко, жарко, тесно,
Где птицы бьются с криком в медь,
… показать весь текст …

Ты знаешь вопрос «зачем», ты искал ответа,
Ты в книгах его искал и искал в глазах.
А там, за окном, непослушное рваное лето
Гуляет забытым ребенком в вечерних дворах.
Там каждое слово — прообраз бесед грядущих,
Там каждый вопрос — заключает в себе ответ.
Там мир — это холст, на котором рисует души
Тот вечный никто, для которого мира нет.
Ведь что наша жизнь? Это небо. Пейзаж. Вид с мыса.
Два облака, солнце и воздух — ничто на треть.
Ты можешь сидеть и искать в этом небе смысл,
И можешь расправить крылья и в нем лететь.
Два маленьких шага от женщины и до дуэли,
Две маленьких песни на струнах натянутых жил.
… показать весь текст …

Не плачь. Ну хочешь, я подарю тебе самую яркую звезду на небе? Ты только не плачь. Слез нет? А глаза грустные, меня не обманешь. Ты не смотри на меня, я устал, я болен душой, она живет во мне, понимаешь? А когда она живет — это всегда больно. Но ведь и сладко, пронзительно, до дрожи, до восторга. Ну не плачь, я буду писать стихи про счастье. Хочешь? Я буду писать их про тебя. Я нарисую небо у тебя на ладони. В нем будут жить мои птицы. Я знаю, иногда бывает трудно, но ты потерпи, а я буду рядом. И все в итоге у нас будет хорошо. Конечно, обещаю. А я не умею врать, ты же знаешь. Не плачь.

Я подарю тебе самую яркую звезду на небе. Я подарю тебе солнце.

Тебя когда-нибудь целовали поэты? Вдоль по выгибающемуся меридиану живота, уже беременному новыми стихами. Изучая на вкус траектории бедра, зажигая каждым прикосновением внутреннее небо, пробивающееся наружу вместе с хриплым дыханием. Тебя целовали поэты? У них горячие губы и ледяные глаза. Они звонят в три часа ночи, чтобы предсказать новый рассвет. Они учат любить дороги, на которых легкое бессистемное счастье — такой же естественный атрибут, как гитара на плече и беспечная полуулыбка песен, п…
… показать весь текст …

В тебе пляшет нерожденная вселенная. Я касаюсь ладонью твоей груди, я чувствую ее. В тебе танцует предельно обнаженный, яростный мир. Он дышит в такт моему сердцебиению, но… Мое сердце — это хаотичность пульса, нервная аритмия жизни, больные судороги стареющего неба. Мир в тебе безумен. Мир в тебе принадлежит мне. Мир в тебе дрожит и прогибается под моей рукой, и линия горизонта рвется. Я смотрю в твои глаза. Сейчас в тебе восходит солнце. И, возможно, я тысячу раз не прав, когда тащу тебя за ру…
… показать весь текст …

Ты идешь прямо, ты гордишься своей походкой. Ты сейчас — мрамор. Каждый шаг — идеально четок. Ты кроишь небо, ты сошьешь из него китель. Автомат-ребус. Эпатаж. Патронташ. Зритель. Всё мечты, брось. На работе кричит начальник. Он здесь царь, босс, ты здесь только анфас печали. Утверждать себя так не просто в агонии мира. Дома — жадный взгляд и площадка иного тира. Я курю вверх, я смотрю, как ты точишь когти. Я ловлю смех, но он пахнет прожженным дегтем. Ты сейчас Бог, ты гордишься собой по праву назначать срок. Зритель буйствует. Браво! Браво!!! Продолжаешь битву. Разбавляешь себя алкоголем. Ты берешь бритву
и расписываешься
на моем
горле.

Когда меня спросят: «Кто ты?», я уверенно отвечу: «Я — никто. Я фрагмент, осколок зеркала мира, мелькнувший в твоих руках на долю мгновения, прежде, чем исчезнуть навсегда».

Он болтался по миру босым и счастливым,
Рисовал на руках перевернутых птиц,
Собирал из разбросанных жизней мотивы,
Был растрепан ветрами, был тих, бледнолиц.
Что-то страстно шептал, что-то мерил словами,
Щедро душу кромсал и дарил по кускам,
Ну, конечно же, нам, проходя между нами,
И, конечно, другим, проходя по векам.
Он болтался пешком по рукам, по вокзалам,
То случайная жизнь, то случайный расстрел.
Только времени вот никогда не хватало.
Каждый что-то кричал. Каждый что-то хотел.
Безусловно, для блага, а как же иначе.
Безусловно, ему, не себе, не себе.
… показать весь текст …