Нельзя отвергать руку, протянутую за помощью, и не стоит отвергать руку помощи… Возможно, мы помогаем человеку, давая ему возможность помочь нам.

Человек благодарный — это человек, умеющий видеть добро. А человек, умеющий видеть добро, человек счастливый

Иван Вениаминович вышел в снежную ночь и долго гулял в саду. Возвращался домой он радостный, воодушевлённый и уверенный в том, что впредь будет гулять в этом чудесном заснеженном месте каждый вечер. Больше он там не гулял, но всё же часто думал о том, что его идея о прогулках в саду — необыкновенно прекрасная.

Вдали стихает шум мирской.
В окошке тихо и глубоко.
И натекает в дом покой,
И натекает небо в око.

И сердце ощущает вновь
Свое незримое богатство;
И натекает в грудь любовь,
И миру есть на чем держаться.

А тишь-то какая! А свет-то какой!
Все в мире невзгоды ушли на покой,
И стало не страшно, и стало легко,
За счастьем не надо идти далеко.
Оно не жар-птица — снегирь на снегу.
Точнее о счастье сказать не могу.

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным: грудь Матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы — Бальтазар, Каспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была Звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях Ребенка издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
Звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
1987 год

И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полет,
и времени остановился ход…
Все замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошел на берега,
и наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простертою рукой
взор устремляя ввысь, а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших,
хоть воздух был бестрепетен и нем,
повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем…
… показать весь текст …

В себе за чувства высшие цепляйтесь каждый день.

Бывает, ждет человек прощения от того, перед кем виноват, а прощения нет. А бывает, человек готов простить да и простил уже, да только вот виновный давно уже сам себя оправдал и простил и в прощении не нуждается.

Не очаровывайся собой и будешь меньше разочаровываться в людях.

В праздничные дни Иван Вениаминович сводил концы с концами на широкую ногу.

В детстве и юности мир существует для нас в ином качестве, чем в зрелые годы. В детстве горячее солнце, гуще трава, обильнее дожди, темнее небо и смертельно интересен каждый человек.

Ох, как непросто просто жить…

Видели всё на свете
Мои глаза — и вернулись
К Вам, белые хризантемы.

гаргантюа с пантагрюэлем
восходят на борт корабля
и слышится зловещий хохот
рабля
© колик

Знаешь: не вечно пурге пуржить,
А все же — то жмет, то колется…
Как бы наладится просто жить —
И перестать беспокоиться?

Чужие лавры — на любителя.

Бывают отношения, как больной зуб, не поддающийся лечению. И тут только два варианта: удалить зуб или жить с вечной болью, ожидая когда этот больной зуб разрушит тебя. И, как ни странно, находятся те, кто выбирает боль…

Если трудно идти, то возьми чуть левей.
Там в весеннем овраге поёт соловей.
Если дело зимой, то возьми чуть правее.
Там свежей ветерок и снежок поновее.
Да и прямо пойдёшь, что-то будет с тобой.
Ведь ещё не звучала команда «отбой».
В сокровенной тиши если что и звучало,
То какой-то мелодии дивной начало.
Коль мелодии этой не слышишь пока,
Это значит летит она издалека.

Приятен отблеск праздничных витрин,
И город, утопающий в огнях…
Но новогодний запах мандарин
Вдруг разом в прошлое увлек меня.

И пролистав воспоминаний ряд,
Увидела наш низкий старый дом,
И карнавальный праздничный наряд,
Что с мамой мастерили мы вдвоем.

И запах елки, что отец принес,
Как вознеслась она до потолка!
И настоящий добрый Дед Мороз,
Что мне подарки вез издалека.
… показать весь текст …