Общение с некоторыми людьми возможно только в режиме подвига.

Когда опасно, люди сразу распределяются не по умничаю, а по реальному внутреннему содержанию

Человек без моральных принципов — чудовище. Но живущий по моральным принципам вместо любви — чудовище не меньшее.

Эта сказка кончилась. Как начать другую?
Ветер тронул веточку мёрзлую, нагую,
Ту, что дожидается свежего листочка.
Эта сказка кончилась. Кончилась и точка.
Завести бы новую тихой речью плавной,
И начать бы с буквицы,
буквицы заглавной,
Нечто небывалое выдумав для старта…
Не хватает малого — капельки азарта.

Я вовсе не жажду со временем в ногу идти.
Мне с ним, шебутным и напористым, не по дороге.
Пускай его дальше несут развесёлые ноги,
А мне с кем-то тихим, замедлившим шаг, по пути,
Кто глаз положил на закат, что ещё не погас,
Кому хорошо, — не поверите, — здесь и сейчас…

Иные деятели умудряются так запутать свои следы в истории, что ни следопытам, ни следователям не распутать.

Подрезаем свои крылья в угоду моде толпы, а потом удивляемся, что не можем взлететь.

Я уйду очень тихо, никто не заметит.
Может быть, только в поле ночующий ветер,
Может быть, только вечер с погасшим окном,
Может быть, только ворон с подбитым крылом.

Я исчезну, как будто меня не бывало,
Растворюсь в суете городского вокзала.
Сяду в поезд ночной и уеду в тот край,
Где, быть может, найду свой потерянный рай.

Люблю, знаете ли, проснуться ни свет, ни заря, а потом ходить, бродить, всех, кто спит будить, урчать, мурчать, обиженного из себя строить. Ну разве так сложно — встать и накормить голодного кота, а потом десять раз на дню любоваться тем, как он сладко и безмятежно спит.

Своя в любом из нас таинственность,
и мы вокруг напрасно кружим:
Творец дал каждому единственность,
непостижимую снаружи.

Не плачьте обо мне — я проживу
счастливой нищей, доброй каторжанкой,
озябшею на севере южанкой,
чахоточной да злой петербуржанкой
на малярийном юге проживу.

Не плачьте обо мне — я проживу
той хромоножкой, вышедшей на паперть,
тем пьяницей, поникнувшим на скатерть,
и этим, что малюет Божью Матерь,
убогим богомазом проживу.

Не плачьте обо мне — я проживу
той грамоте наученной девчонкой,
… показать весь текст …

Не спеши, душа моя, не спеши,
Никогда не поздно за тот предел.
Где ещё коснусь я такой души,
Чтобы дух парил, чтобы дух летел?

Не беги, любовь моя, не беги,
Торопиться рано, побудь со мной.
Где ещё коснусь я такой любви,
Невозможной, выстраданной, земной?

Не оставь, пресветлый мой, не оставь,
Ни в тоске, ни в боли, ни в страшном сне.
Где ещё познаю такую явь,
Чтобы я в тебе, словно ты во мне?
… показать весь текст …

Критиковать — это вовсе не признак мудрости;
хвалить — это вовсе не признак доброты.

А я люблю любовь любую:
Немую, зрячую, слепую.
Любовь я всякую люблю.
Я только лишь по тем скорблю,
Кто не познал ни беззаветной
Любви, ни горькой безответной.

зимний ангел, он нежится среди снегов
переливается в узорах мерзлых окон
снежинок нежный пух сдувает с облаков
и укрывает город белым шелком

чарует сказкой на ночь Малыша
в узор сплетая сны с мечтами
под новогодним небом не спеша
пойдет, любуясь звездными огнями

когда все спят он оживляет чудеса
забытых грёз волшебные мгновения
во сне дневные мысли унеся
наутро их вернет наполнив вдохновением
… показать весь текст …

Деревянные кубики… Кто-то их помнит ещё?
Погружаюсь в потёмки. Я в поисках той Атлантиды.
Подзатыльник от папки тогда называли «лещом».
Забывается всё — даже детские наши обиды.

И — железный конструктор… Безумный щенячий восторг!
Эти винтики-болтики… их, как всегда, не хватало.
Нету лавки меняльной. Смешон и бессмысленен торг.
Отчего этой радости — так до обидного мало?

Закрываются двери… Конечная близко, дружок.
На дверях полустёртая надпись «не при» и «слоняться»
Где искать Атлантиду? По-прежнему мне невдомёк.
Невозможно — забыть. Невозможно — найти и остаться.

… Счастливая жизнь должна быть в значительной степени тихой жизнью, ибо истинная радость может существовать лишь в атмосфере тишины.

Быть самим собой — это значит быть верным своей глубине.

На улице минус 12 и очень сильный ветер с реки. По ощущениям все минус 20. Довольно скользко. Вместе со мной из магазина выходит молодой мужчина в спортивном костюме и сланцах на босу ногу. Я с интересом смотрю в какой-же из ближайших домов он пойдет. Ага… Счас… Он неспешной походкой переходит через дорогу и заходит в «Красное и белое». Наверное, за холодным пивком пошел.

Все многообразие музыки зиждется на семи нотах, вся палитра живописи на семи основных цветах спектра. Сдается мне, что вся мировая философия — это осмысление двух-трех…семи мыслей.