Да, я верю, что ты ее должен драть, а еще ее должен греть и хранить от бед.
И не должен особо врать, чтоб она и впредь сочиняла тебе обед.
И не должен ходить сюда, открывать тетрадь и сидеть смотреть, как хрустит у меня хребет.
Да, я вижу, что ей написано на роду, что стройна она как лоза, что и омут в ней, и приют.
Ни дурного словца, ни в трезвости, ни в бреду, я ведь даже за, я не идиот, на таких клюют.
Так какого ты черта в первом сидишь ряду, наблюдаешь во все глаза, как во мне тут демоны во…
… показать весь текст …

я руки свои опускаю: тебя не изменишь.
при этом раскладе цена моим чувствам — грош.
какое мне дело, что ты ни во что не веришь?
какое мне дело, что ты никого не ждешь?

не будет ничьей вины, что среди всех прочих
из памяти вскоре твоей навсегда уйду.
какая мне разница, где ты проводишь ночи,
бессмысленно праздные ночи в хмельном бреду?

так вот, я готова сдаться: так будет проще.
с таким недостатком чувств — далеко не уйдешь.
какое мне дело, что ты ничего не хочешь?
какое мне дело, что ты ничего не ждешь?

Да, ленивая. А еще эгоистичная и беспечная.

Потому что я хочу, чтобы мои дети были самостоятельными, инициативными и ответственными.

А для этого надо предоставлять ребёнку возможность для проявления этих качеств. И даже не придётся напрягать фантазию для искусственного создания ситуаций, требующих самостоятельности, если у присматривающего взрослого (мама это или бабушка) будут ещё интересы помимо ребёнка. Крамольную для большинства мам мысль сейчас выскажу: ребёнок не должен быть на первом ме…
… показать весь текст …

Мы напиваемся виски, трахаемся на скрипучем диване, ты зажимаешь мне рот рукой, а я оставляю царапины у тебя на теле. Вот так поэтично мы друг друга ненавидим…

Не стало общих точек,
Исчезло понимание —
И вот у наших строчек
Различное дыхание.

Ты помнишь: «…каждый пишет…
…как слышит…» и, в итоге,
Друг друга не услышав,
Мы разошлись на боге.

На боге, на сознании,
На мира отражении,
На мира понимании,
На взглядов изложении…
… показать весь текст …

Улыбайся…
Я хочу твою видеть радость.
Ты моя и победа, и слабость…
Я прошу только самую малость —
Улыбайся.

Оставайся,
Оставайся со мною надолго.
Я замкну на себя все дороги,
И молить об одном буду Бога —
Оставайся.

Признавайся,
Признавайся в любви ежечасно,
… показать весь текст …

Мы живем в параллельных мирах,
Что же связывает нас с тобою?
Может это всего лишь страх
Быть обвенчанными нелюбовью?..

Всё, что мне нужно — и знать, и в принципе —
Это лишь чувство: угасло? длится ли?
Ну, а из реплик, что вряд ли скажешь ты,
Я слышу каждую. Слышишь? К, а ж д у ю…

В той тишине, что склоняет к грешности,
И в непростительной жгучей нежности.
В теплом дыханье и в пульсе сбившемся…
В том, как, забывшись, во мне ты движешься…

Выпить до дна — лишь одно условие.
Выпить меня до последних стонов. Ведь
Я хочу верить не в сказку с принцами —
Верить тебе. В эту ночь. И в принципе.

потому что люди, которых я люблю, — они каким-то образом живут во мне, и мне хорошо с ними. и мне по дурости представляется, что и я в них тоже как-то живу, ползаю нежной чужеродной штуковинкой по артериям, отравляю кровь, скапливаюсь на стенках сосудов. всем, как мне кажется, от таких простых и понятных процессов хорошо.

Ты берёшь меня — и откладываешь на потом:
Послезавтра, после обеда, на той неделе,
Если станет на пару градусов потеплее,
Если к пятнице поулягутся чуть метели,
Если наши возьмут победу в прыжках с шестом,
Если будет в четверг доделан вон тот отчёт
Или кофе остынет медленней, чем обычно,
Ты напишешь мне смску. Куда там, «лично».
— Как дела?
— Хорошо. У тебя?
— У меня — отлично.
Восемь слов — это даже больше, чем нужно в год

На холодной кухне, пустой и серой, отчего-то боль умножалась вдвое.
Я устала биться в немую стену, не пора ли выдохнуть «Бог с тобою…»?
Я устала, слышишь, до слез и крови. Мои пальцы сломаны, сердце — тоже.
Если это — то, что зовут любовью, я, пожалуй, больше не буду, Боже.

На холодной кухне в попытках тщетных сделать вдох и вновь возвращаться к бою
Я была прозрачной и незаметной, и любовь шептала мне: «Бог с тобою…»
Я устала слышать, что нет ответа — рикошетом мне же мои снаряды.
Я, конечно, встану, но ты на это дай мне силы, Боже, ведь ты же рядом.

На холодной кухне пустой и серой пахло кофе, дымом и едкой болью.
Я лечила сердце, ломала нервы и стихи читала сама с собою.
Я тебе пыталась найти замену, но никто сравниться не мог с тобою.
Я устала биться в немую стену. Я устала, Боже, болеть любовью.

Иногда вновь обрести любовь — куда более сильное ощущение, чем просто её найти.

А ночью приходит Герда и шепчет на ушко Каю, —
Из снов и воспоминаний попробуй меня собрать.
И Кай достает коробку с неровными лоскутками
Газетных статей; рисунки, наклеенные в тетрадь.

Бесшумно идет на кухню в потрепанных старых тапках,
Раскладывает там пазлы и долго на них глядит,
И шепчет: «позволь мне вспомнить, мне нужен хотя бы запах,
Мне нужен хотя бы голос. хоть что-нибудь, черт возьми»

Потом он вернется в спальню, как в плен (или как из плена?),
Повесит на место звезды, сорвавшиеся с орбит…
И будет лежать и слушать, как снежная королева,
Свернувшись клубочком, плачет… хоть делает вид, что спит

— Выпустишь ее по дороге, — сказала я, провожая его до дверей.
— Кого? — удивился он, оборачиваясь на пороге.
— Мою душу, — ответила я, поворачивая ключ в замке. — Она опять, дуреха, за тобой увязалась…

… если бы мне хотелось чего-то простого — я бы полюбила карандаш

Все, что было до — пустяк, ерунда…
Важно то, что будет у нас…
Я тебя ни за что никому никогда…
Я хочу тебя завтра, всегда и сейчас…