Я люблю жизнь — вот моя подлинная слабость. Так люблю жизнь, что не могу вообразить себе ничего, находящееся за её пределами. В этой жадности к жизни есть что-то плебейское, вы не находите? Аристократия смотрит на себя и на свою жизнь немного со стороны. Если понадобится, аристократ умрёт, он скорее уж сломается, чем согнётся. А я сгибаюсь, потому что всё ещё люблю себя.

Надеюсь я смогу кого-нибудь полюбить так же как её! Прошло 2 года и я и не смог полюбить не кого… А это печально. И разбивая другим сердце, я не хотя того делаю им больно, как когда-то сделала она мне.

И вдруг ты понимаешь, что все кончено. Раз и навсегда. Назад дороги нет. И ты чувствуешь это. Ты пытаешься вспомнить в какой момент все началось. И понимаешь что началось все раньше чем ты думал. Гораздо раньше. И в тот самый момент ты понимаешь, что все в жизни бывает лишь однажды. И как бы ты не старался, тебе не пережить те же чувства снова. Тебе больше никогда не поднятся на три метра над уровнем неба…

Душевные раны незримы, но они никогда не закрываются. Всегда мучительные, всегда кровоточащие, они вечно остаются развёрстыми в глубинах человеческой души.

Человек, который хоть однажды любил, никогда не удовлетворится чем-то похожим на любовь, и не впустит какую-либо муть в её чистые воды.

Поняв, что жизнь не мама с папой, мы научились всё скрывать. И на вопрос: Как жизнь дружище? Мы можем ловко отвечать: Да, всё ОКЕЙ!!! Как сыр по маслу!!! Хотя в душе висит комок. Зачем другим твои проблемы? Скрываем всё, что только смог… На масках милые улыбки… В душе привычно пустота… Ну, как дела? Да, всё отлично!!! Зачем вам знать, что жизнь прошла…

Не будем, Таня, тратить жизнь на плач по мячику. Купи другой и пусть лежит, тобой оплаченный… А тот, оплаканный давно, — забудь и вычеркни. Он был похож на полный ноль до неприличия, он был как прочие мячи — непримечательный, среди других неразличим… Ну что ж ты плачешь-то? Да ладно, было б по кому, Танюш, ну что же ты? Пустой — ни сердцу, ни уму, почти ничтожество… Любила? Знаю. Ну и что? Жизнь продолжается. Носить водицу решетом — достойно жалости. Он не утонет без тебя — уже проверено. Такие…
… показать весь текст …

Нельзя безнаказанно причинять боль любящему тебя человеку. Эта боль, как бумеранг, вернется к тебе тоской, но будет поздно… этого человека уже не будет рядом с тобой….

Раненная белая волчица… Одиноко пО миру брела… Ей покой уж даже и не снится… Не хватает ей в душе тепла… По ночам в тоске рыдает сердце… При луне так жуток вой её… Словно рану самым жгучим перцем… Опалило дикой болью бытиё… Сильной быть-судьба её лихая… Ей прибиться к стае бы своей… Только белая волчица не такая… Чтобы стать, как все, среди зверей… Не по сердцу стадное ей чувство… Ей свобода с волею милей… Вероятно, это безрассудство… Но других не надо ей ролей… Может быть когда-то встретит волка… Тоже белого, как самый первый снег… И тогда… нежнее даже шёлка… Станет взгляд её, как оберег…

Время лечит… нет, оно приводит к равнодушию…, лечат детские улыбки, лечит звонок друга, который готов просто помолчать с тобой вместе… лечит осознание того, что человек оставил после себя очень много хорошего и жил достойно… даже тёмные очки, за которыми не видно уставших глаз лечат… а просто время… идёт мимо и ничего не меняет…

Настоящая любовь, это не та, от которой до ненависти один шаг, настоящая любовь умирает медленно и мучительно и после неё остаётся нежность, а не ненависть.

НЕ УСТАЮ СУДЬБУ БЛАГОДАРИТЬ, за то, что одиночество разрушив, и боль уняв, смогла мне подарить такого замечательного мужа! За то, что лишних слов не говоря, он поступает, как ему виднее… За то, что мне всего себя даря, он вовсе не становится беднее… За то, что он смеется надо мной, да, и за то, что иногда ругает… За то, что он — любимый и родной! За счастье то, которое мне дарит!

а вам никогда не приходило в голову, что, возможно, ваша самая сильная любовь уже так душу вам выжгла, что вы не сможете больше никого полюбить?

Когда кто-то исчезает из твоей жизни и ты никогда его не увидишь, но ты хотел бы сказать ему то, что не успел, что-то очень важное… Ты берешь бумагу и карандаш, и пишешь письмо, оно может быть длинным, а может в одно слово. Ты пишешь тому, кого больше нет, но не отправляешь, а складываешь, подносишь к огню и сжигаешь… И ветер уносит пепел и ту боль, которая была внутри тебя.

Разбивая кому-то сердце, не говори, что у него нет души. Ведь у него уже нет сердца, ничто не помешает ему стать бездушным.

Какая странная душа- То радостью насквозь прошита, То в луже крови, не дыша Лежит… задета иль убита… Какая странная игра — Открыть её легко, как дверцу, Дать заглянуть, ища добра, Не только в душу, но и в сердце… Какая странная мечта… В броню одеть живую душу. Чтобы не тот или не та Её не тронул, не разрушил… Какая странная душа — После диагноза «убита»… Встряхнулась, встала не спеша — Опять жива, опять открыта