Кто-то считает меня стервой, кто-то — ангелом… В любом случае я оправдаю их ожидания… ведь каждому — по вере.)))

Я создана из ласки и из слез,
Любви и ненависти, счастья и печали…
Я -та что грезится бессонными ночами.
Я смесь из крика и улыбки,
Из правильных решений и ошибки…
Намешана из боли и блаженства,
Я — совершенное несовершенство.

Крылья все-таки очень мешают передвигаться… С нимбом кое-как смирилась=)

— Алло, это бюро находок? — спросил детский голосок.
— Да, малыш. Ты что-то потерял?
— Я маму потерял. Она не у вас?
— А какая она твоя мама?
— Она красивая и добрая. И еще она очень любит кошек.
— Да, как раз вчера мы нашли одну маму, может быть это твоя. Ты откуда звонишь?
— Из детского дома № 3.
— Хорошо, мы отправим твою маму к тебе в детский дом. Жди.
Она вошла в его комнату, самая красивая и добрая, а в руках у нее была настоящая живая кошка.
— Мама! — закричал малыш и бросился к ней. Он о…
… показать весь текст …

И когда он прощался с ней, то неотрываясь смотрел в ее глаза. В ее сухие, безжизненные глаза. Возможно, слезы были для нее последним шансом. Но она не заплакала. В груди, что-то резко кольнуло.Оборвалось.И какая-то жидкость расплылась. Это были слезы. Она чувствовала, как они скапливались в ней, заполняли ее. Она в них тонула. Она чувствовала их теплоту, их соленый вкус. Но они так и не подкатили к горлу. Так и не выплеснулись наружу. Они остались там, в ее груди и причинили ей боль. Подкатывались к сердцу и заполняли его.

Жила-была Абсолютно Независимая Женщина. Примерно год назад стала она таковой — абсолютно независимой. Чем ужасно гордилась. Она просыпалась по звонку будильника и никогда не валялась в постели. Ей было всё равно, пить кофе или чай: она долго преодолевала зависимость от кофеина. И преодолела, заодно изгнав из своего рациона всё сладкое, калорийное и не полезное. Поэтому она пила утром воду и ела несладкую и несолёную овсянкуОна рассталась с подругами, потому что ей не хотелось от них зависеть. О…
… показать весь текст …

..Я горда, чтобы падать на колени, даже если до безумия люблю. Пойдешь к другой, уйду без сожаления, и даже взгляда не оставлю. Начну шутить, смеяться даже, но грусти никому не покажу. Пусть говорят, что сердцу не прикажешь, но знай: Я даже сердцу прикажу…

Плевать на всё я хотела с большого пышного трона. Я не принцесса! Я королева! И мне не давит моя корона! Кусайте локти, теряйте сознанья. Читайте лестные ваши речи… Скажу лишь только вам- До свиданья! скажу лишь только Ариведерчи! Вы ж ненавидите меня. Верно? Ломать комедию нет резона. Вы все твердите-Высокомерна! А мне не давит моя корона! Я раздражаю вас… ну и что же?! Ругайте! Плачьте! Ведь вам обидно?! Я наслаждаюсь когда вы злитесь! И мне не капельки ну не стыдно! Ну всё целую, пишите письма. И не будите во мне дракона. Я не свободна, но не зависима. И мне не давит моя корона! [Редакт.]

У вас не будет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление.

«…И вдруг меня охватывает несказанная печаль, которую несет в себе время, оно течет и течет, и меняется, а когда оглянешься, ничего от прежнего уже не осталось. Да. прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз еще тяжелее.»

Время, ставшее прошлым, утрачивает в сознании людей всякую реальность. Оно утешает, пугает и внушает безразличие.

Кто одинок, тот никогда не будет покинут. Но иногда, вечерами, рушится этот карточный домик, и жизнь оборачивается мелодией совсем иной — преследующей рыданиями, взметающей дикие вихри тоски, желаний, недовольства, надежды — надежды вырваться из этой одуряющей бессмыслицы, из бессмысленного кручения этой шарманки, вырваться безразлично куда. Ах, жалкая наша потребность в толике теплоты; две руки да склонившееся к тебе лицо — это ли, оно ли? Или тоже обман, а стало быть, отступление и бегство? Есть ли на этом свете что-нибудь кроме одиночества?

— Вы, случайно, не русская?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Да потому, что некоторые русские дамы умеют возводить стройные логические построения, основываясь на ложных посылках и ложных умозаключениях, а потом предъявлять претензии к другим. Очень привлекательная, очень женственная и очень опасная черта.

«… — От судьбы никому не уйти, — сказал он нетерпеливо.
— И никто не знает, когда она тебя настигнет. Какой смысл вести торг с временем? И что такое, в сущности, длинная жизнь? Длинное прошлое. Наше будущее каждый раз длится только до следующего вздоха. Никто не знает, что будет потом. Каждый из нас живет минутой. Все, что ждет нас после этой минуты, — только надежды и иллюзии».

— Я так счастлива, — сказала она.
Я стоял и смотрел на нее. Она сказала только три слова. Но никогда еще я не слыхал, чтобы их так произносили. Я знал женщин, но встречи с ними всегда были мимолетными, — какие-то приключения, иногда яркие часы, одинокий вечер, бегство от самого себя, от отчаяния, от пустоты. Да я и не искал ничего другого; ведь я знал, что нельзя полагаться ни на что, только на самого себя и в лучшем случае на товарища. И вдруг я увидел, что значу что-то для другого человека и что он счастлив только оттого, что я рядом с ним. Такие слова сами по себе звучат очень просто, но когда вдумаешься в них, начинаешь понимать, как все это бесконечно важно. Это может поднять бурю в душе человека и совершенно преобразить его. Это любовь и все-таки нечто другое. Что-то такое, ради чего стоит жить.

Мне казалось, что женщина не должна говорить мужчине, что любит его. Об этом пусть говорят ее сияющие, счастливые глаза. Они красноречивее всяких слов.