Чем порядочнее живёшь, тем больнее удары

Мы хозяева того, о чём молчим. И рабы того, о чём уже сказали…

Когда ты ставишь на трон законченного мерзавца, то первое, что делает законченный мерзавец, — сжирает благодетеля. Это глотательное движение совершается инстинктивно, и противоядия против него не существует.

От пренебрегающего вами человека
уходите по-английски.

Сатирик уже давно перестал сомневаться в своём праве называться легендой и говорил о том, что жил среди собственного наследия. А ещё он с грустной улыбкой признавался: оптимистов не осталось, только он. Михаил Жванецкий — юморист, чьи шутки словно рождались из грусти, а иногда — из откровенной безнадёжности. Всего месяц назад Михаил Михайлович объявил об окончательном уходе со сцены, решив, что из-за возраста не может больше позволить себе роскошь появляться перед зрителем. Словно предчувствовал…
… показать весь текст …

О некоторых вещах остается память на всю жизнь только потому, шо до них довелось лишь дотронуться или примерить, а не заносить до дыр.

Только вдвоём они написали 400 песен, из них сотни полторы — хиты. Творчество Пахмутовой и Добронравова — уникальная летопись страны в музыке и стихах. Такого тандема в мире больше нет.

Они давно могли бы жить в своё удовольствие. Заслужили, как никто. Но, даже преодолев 90-летний рубеж, супруги продолжают сочинять, существуя в несвойственных возрасту ритме и темпе — «главное, ребята, сердцем не стареть». Как спелись весной 1956-го на «Лодочке моторной», заявив: «Мы на ней объедем весь родимый…
… показать весь текст …

Вот странно, кушают ради себя.
А живут ради кого-то.
Есть своя голова,
а часто пользуются чужой.
Решения принимают сами,
потом переживают,
что скажут люди…
Странно…

Застегнуть бы душу на все пуговицы…
под самое горло…
в равнодушие поплотнее закутаться…
чтобы не было больно…
и накинуть на сердце шарф…
чтобы грел он от фальши…
и послать все проблемы к чертям…
или ещё подальше…

Твои поступки сегодня — моё поведение завтра.

Есть люди, которые вложат в вас душу! А потом, считая, что вы им за это должны, они из вас её вытянут.

Совесть — она такая… Она мучает не тех, кого должна мучить, а тех, у кого она есть.

Разрешить себе не делать то, что не хочешь — гораздо проще, чем сделать то, что можешь, но не хочешь!

А ведь женщины очень терпеливы, но недостаток внимания так же точит тот самый камень, как капля воды…

С годами стала чуточку мудрей…
Из жизни убираю всё ненужное…
Навязчивых неискренних людей…
Друзей, которые иных врагов похуже…
Не верю больше ласковым речам…
И от завистников держусь подальше…
Я даже стала лучше различать
Возможные оттенки фальши…
Всё больше дорожу я тем, что есть…
Всё больше берегу я тех, кто дорог…
И в мусор выброшу я зависть, ложь и лесть…
И ненависть оставлю за порогом.

Врут, кто говорит, что время лечит…
Врут, кто говорит, что все пройдет…
Это просто в бочку горькой правды
Добавляют ложкой сладкий мед…
На израненной душе заплаты,
Время лишь разгладит грубый шов,
Память стребовав за это с нас в уплату,
Не оставив в утешенье даже снов…

Не прочел- лайкнул
Прочел бегло -лайкнул
Прочел, подумал- лайкнул
Прочел -подумал, осознал- лайкнул
Прочел-подумал-осознал-прочувствовал- лайкнул
Прочел-подумал-осознал-прочувствовал- проникся- лайкнул
Прочел-подумал-осознал-прочувствовал- проникся- пережил- лайкнул
Прочел-подумал-осознал-прочувствовал- проникся- пережил-вспомнил- лайкнул
или
Прочел- дизлайкнул…

Девочки-девчонки, бантики, портфели,
Девочки советские, годы пролетели.
Но зовет далекое, светлое тепло,
Шепчете вы тихо: «Как нам повезло!»
Девочки-девчонки, вы из той страны,
Что уж нет на карте, оттого грустны.
Фартук белокрылый, галстучек — кумач,
По щеке слезинка — плач или не плач,
Не вернешь то время, чистое, простое,
Только еще сердце, честное, большое.
Бьется, вспоминая — классики, качели,
Девочки-девчонки, вы уж… поседели.

Некоторые люди, как прогноз погоды- слушаешь их и не веришь.

Она была суровой, совсем не ласковой с виду. Не гламурной. Не приторно любезной. У неё не было на это времени. Да и желания не было. И происхождение подкачало. Простой она была.

Всю жизнь, сколько помню, она работала. Много. Очень много. Занималась всем сразу. И прежде всего — нами, оболтусами.
Кормила, как могла. Не трюфелями, не лангустами, не пармезаном с моцареллой. Кормила простым сыром, простой колбасой, завёрнутой в грубую серую обёрточную бумагу.
Учила. Совала под нос книги, запихивала…
… показать весь текст …