Есть такое прекрасное чувство — «затеряться в бесконечном» — это, когда ты любуешься/интересуешься деталями не видя общей картины. Причём картина эта вполне себе конечная.

Каждое твое «люблю»
хочется боготворить,
словно Чудо,
И, словно птица,
трепетными крыльями
обнять твои ладони
и на плече твоем
застыть от счастья.

Любовь — боготворящее чудо,
дарящее крылья и от которого расцветает душа.

Шел парком нищий и мечтал
Лишь о куске сухого хлеба,
Златой листвы не замечал,
Как и лазурной сини неба.

Он на скамейки, как зверек,
Смотрел голодными глазами.
И вдруг… увидел кошелек,
Набитый крупными деньгами!

«Куплю квартиру, раз свою
Отдал когда-то шарлатанам,
И обязательно семью
Создам и человеком стану…»
… показать весь текст …

В родительский день вспомните своих родных и близких, которые от Вас уже ушли.
На кладбище тихо. Лишь ветерок запутывает мои волосы, как будто чья- то старческая шершавая рука погладила по голове. Смотришь на фотографии и кажется, они живые и рядом с тобой. Можно с ними поговорить. Рассказать о наболевшем. И поверьте, станет легче.

Ленинградский салют

27 января 1944 года — день снятия блокады Ленинграда.
В холода, когда бушуют снегопады,
В Петербурге этот день особо чтут, —
Город празднует День снятия блокады,
И гремит в морозном воздухе салют.

Это залпы в честь свободы Ленинграда!
В честь бессмертия не выживших детей…
Беспощадная фашистская осада
Продолжалась девятьсот голодных дней.

Замерзая, люди близких хоронили,
… показать весь текст …

Когда-то один мудрый человек дал мне прекрасный совет, которым я с Вами поделюсь. Он сказал: «Марианна, если ты хочешь быть ослом, то надо общаться с ослами, если ты хочешь быть орлом, то тебе надо общаться с орлами, ну, а если лебедем, то тогда с лебедями». На своем жизненном опыте я убедилась, насколько верны были эти слова!

Ищите правильное общение или людей, у которых вкус к счастью уже выше, чем у Вас.

Добро не оставляет шрамов, поэтому его и не помнят.

После того, как ОН подарил авто… кроме украшений и косметики, НАЧАЛА РАДОВАТЬСЯ таким подаркам,…как зимняя резина и канистра незамерзайки…

Отвлекись на стихи, тебя снова уносит течение.
В этой шумной среде мне по сердцу немое кино,
У земли — сбой гормонов, страдает в ужасных явлениях.
Кроме Бога, не вылечить нас никому, все равно.
Отвлекись на высокое, чувствуешь, воздух порочен?
Так непросто найти себя снова, однажды родясь.
Если ценишь поэзию — мозг еще не обесточен.
Значит есть еще с чем-то великим незримая связь

Он привык подниматься с кровавых колен,
Под овации собственных мыслей.
И спасать в лабиринтах обугленных стен
Тех, которые между зависли.
И привык улыбаться всему через боль,
Даже тьма от стыда пропадала.
Получал за свое бескорыстие — 0
Только жизнь ему больше давала.
Он страдал, обжигаясь в двухтысячный раз
Воскрешая любовь в человека,
Умирал вместе с каждым, кого он не спас,
И стонал, как гитарная дЕка. Он привык привыкать (он теперь в этом спец).
И на сердце комфортно. Но все же
Почему на земле столько черствых сердец? Вот, к чему он привыкнуть не cможет.

июльским утром устроить встречу, угнать вишнёвый автомобиль — пусть солнце жжёт беспощадно плечи, а под колёсами гаснет пыль. дорожный ветер, асфальт горячий, уснуть под радио крепким сном, забыть о боли, поймать удачу, наполнить термосы кипятком. оставить дома «ворчащий ящик», упасть в реальность, где будешь ты — прекрасный, солнечный, настоящий, звенящий смехом до хрипоты, где километры, как будто море, разлиты нежностью под ногой. придумать сотню смешных историй, суметь довериться, быть собой. спешить на красный, шуршать газетой, пить кофе сахарный, песни петь, касаться солнца, встречать рассветы, за поворотом оставить смерть. кафе, заправки, огни обочин, пускать колечками в небо дым, прослыть безумцами, терпкой ночью достать до самой большой звезды. вишнёвым утром найтись удачно, рывком беспечным сорвать бинты, упасть в реальность, где не иначе со мной однажды случишься ты.

Верить, что будет лето, сонно включать рассвет. В куртке звенеть монетой, греть по ночам паркет, чтобы не мёрзли ноги в густо-холодной мгле. Рьяно лечить ожоги, боль хоронить в земле. Вдохом касаться ссадин, нежностью —
в каждый шов, тёмно-кофейной прядью падать под капюшон. Музыкой в окна литься, пальцем касаться плеч. Ртом обжигать ключицы. Солнцем затылок жечь. Сны охранять упрямо, будто счастливый пес. Быть нерушимым храмом, в волосы прятать нос. Пульсом играть под кожей, прятаться в рукаве. В каждом искрить прохожем, строками —
в голове. Быть необъятным морем
в каждой из наших встреч.
Можно от бед и горя вечно тебя беречь?

К чёрту земные беды. Просто давай сбежим. Ноги облепят кеды — в новую рухнем жизнь. Будем смешить дороги сказками о любви, щедро лечить ожоги ядом волшебных вин.
Город менять не поздно, смело хватай рюкзак. Небо украсят звёзды, выкрадем кадиллак. Кистью покрасим щёки в спелой черешни цвет. В горло вопьются строки — свой создадим дуэт. В косы густые смело солнца добавим нить. Ты под моим прицелом. Буду тебя любить, томно баюкать жажду, нежно смотреть в глаза — так расцветут однажды редкие чудеса.
Шёлковой рухнет лентой море из бирюзы. Будем с тобой моменты складывать под язык, трещиной
темно-красной падать на угол рта, песни тянуть на гласный.
Выбросим паспорта.
Кто запретит такое? В мире запретов нет. Нас ведь отныне двое, каждый — больной поэт, льются слова, как реки, свой пролагая путь. Будем, целуя веки, линию счастья гнуть, верить в мечты нелепо, день прижимать к груди.
К чёрту земные беды.
Я выезжаю.
Жди.

Каждый день я мысленно возвращаюсь к тебе как к морю…
Мое ощущение тебя такое же безбрежное, теплое, синее и «я совсем не умею плавать».

Мама, мне снилось море.
Море без берегов.
В этом чудесном море не было островов.
Мама, я был дельфином, плыл по его волнам.
Синее — синее море было со мною, мам.
Я то нырял в пучину, то по течению плыл.
Мама, я был дельфином, нужным кому то был…
Море меня обнимало, море меня звало.
Море меня так любило, будто оно твоё.

И не знаешь,
когда в ней заплачет душа —
заскулит… заблажит / ближе к вечеру точно /
Если сердце саднит — не спеши утешать
эту Осень, взгрустнувшую…
Пусть мироточит…
В родниковую стылость роняет слезу
и глядится в озёра Пречистою Девой.
Скоро птицы на крыльях туман принесут
и скитальцам земным бросят под ноги Небо.

Невесомой периной взобьют облака,
чтоб при жизни земля стала грешникам пухом.
В предрассветное марево канет река,
… показать весь текст …

Он совершенно летний, она совершенно зимняя.
Он далеко от моды, она изысканно-стильная.
Его вдохновляют Экхарт Толле и Джек Керуак,
Ей же ближе всего Стивен Кинг и Эрих Мария Ремарк.

Он тише воды, у неё есть склонность к истерикам.
Он — флегматик, она — энергичный холерик.
Они как один роман, в котором две разные части,
Их танец жизни — фокстрот на огне, чарующий танец страсти.

Он пишет повесть, на ней весь их общий бюджет.
Он совсем не любитель изящного, она — настоящий эстет.
Между ними искрит, освещая их души, ток.
В ней дикий запад, в нём безмятежный восток.
… показать весь текст …

Все мы медленно сходим с ума… Не находишь?
Жжем настольные лампы, пытаясь при помощи слов
Трансформировать мысли в шеренги застывших мелодий;
Словно древнюю амфору, душу из сотен кусков
Собираем и пробуем склеить: увы, для кого?
Повинуясь внезапному импульсу, Бог Весть откуда,
Мы хватаем перо и на свет появляется Чудо
Или… «Чудище обло… лаяй» на Творца своего!

Дело, впрочем, не в этом, считай это так, увертюра —
Небольшая прелюдия к теме вчерашнего дня,
Прошлогоднего снега, гаданью слепого авгу…
… показать весь текст …

Почти с рожденья был слепым, пройдя болезни пируэты,
Не видя тех, кто пред ним, писал чудесные портреты!

В них нищий, мудрым представал, и с благородной сединою,
Калека, вновь здоровым стал, хоть поражен волной взрывною!

Девчушка, щуплая на вид, пленяла юности рассветом,
Там, где рыдания навзрыд, лицо искрилось звонким смехом!

«И как ты этого достиг?» В ответ зевакам адресуя:
«Я просто сердцем вижу их, и душу каждого рисую!»

Слух о талантливом слепце, достиг, звеня, ушей вельможи,
Живя роско…
… показать весь текст …