Такая пустая ночь, такая святая высь.
Такая огромная, с океан шириной, боль.
Нарисуй мне жёлтый подсолнух, Рысь,
Да с черной решеткою поперек и вдоль.
Пусть этим подсолнухом буду я:
Дикая помесь любви — с нею же.
Никакого гнева — на краешке бытия,
Кроме дурацкой нежности.
Такой сокровенный мир, такая злая война,
Такая в нас всех — смертельная правота,
Что, кажется мне, налево пойдешь — хана.
Направо же — ни рожна и тень от креста.