Как тот актер, ведомый нитью страха,
На сцене забывает вжиться в роль,
Как существо свирепое, что взмахом
Избытка мощи вложит в сердце боль,

Так я, признав ответственность, робею
Пред формулой любви, рожденной вслух,
И кажется, во мне любовь слабеет,
Покуда давит мощью бренной дух.

О, станьте, строки, с вашей немотою,
Предвестниками сердца моего,
В которых о любви мольбы не скрою,
Когда язык не скажет ничего.
… показать весь текст …

По-моему я беременна… меня тошнит от работы и тянет к соленому морю…

Много нас, все в мире неизменно.
Чувства, отношения, каркас.
Ну какие ждём мы перемены,
Коль давно все сказано до нас.
Каждый, испытавший эти чувства,
Говорит о них своей душой.
Повторяемся… быть может, это грустно,
Но страшнее, когда стал совсем немой.

Можно вновь заиметь
Утраченное в разных сферах
Когда перестанешь жалеть
О прошлых своих потерях
Прошлого не вернуть
И трудно что-то исправить
Но по-другому взглянуть
Можно себя заставить
Чтоб прошлого дверь закрыть
Есть ключ, но в твоём решении
Использовать его, и жить
Единственный ключ — ПРОЩЕНИЕ !

Влюбленные все таковы: то очень слепы, то слишком прозорливы.

Они уже вернулись! Самый первый
Я повстречала пару дней назад-
Ещё полураскрывшийся и бледный,
Он оживил пустой уснувший сад,

И несмотря на вечер невесёлый
Я ощутила радость- потому,
Что огонёк в сухой траве у дома
Пообещал мне новую весну…
…
Цветы другие рвать мне очень жалко,
А этих милых золотых огней
Рви сколько хочешь, собирай в охапку,
Плети венок душистый поскорей!
… показать весь текст …

И мёд бывает ядовит,
Когда в тебя насильно влит,
А ты страдаешь аллергией.

Но сладким кажется вдвойне,
Когда на складках простыней
Сольются две души нагие…

Кому-то капельку горчит —
Среди обнявшихся в ночи,
Увы, «сангамов"* единицы.

От страха ли частит мой пульс? -
Да нет же… — просто не боюсь
… показать весь текст …

Она идёт поэзией и прозой, медленно с наслаждением, томно, качая бёдрами, как львица… Идёт легко, сквозь пёструю улицу, как сквозь дым, рассекая её шлейфом мускусного парфюма… Идёт порывисто и легко, точно знает, куда… и к кому…
Женщина, которая любит.

Когда погаснут в городе огни,
Накроет ночь огромным покрывалом
Всё, что мы за день сделать не смогли,
Чтобы осмыслить: что же нам осталось?
Вокруг — туман. И сумрак — за окном…
А день прошёл… Он ночи не подсуден.
Но только тишина, вошедшая в наш дом,
Оправдывает суматоху буден.

Зачем нам свет, когда прекрасна ночь?
И почему уходят безвозвратно
Все те, что вместе с днём уходят прочь?
Лишь в одиночестве бывает всё отрадно.
Так тонут мысли в сумраке ночном…
… показать весь текст …

Если жалуешься, что жизнь сложная штука, значит живёшь.
Если ты жалуешься, что удача приходит стороной, значит удача с тобой.
Если жалуешься на дождь и туман, значит любишь солнце.
Если жалуешься, что рано вставать, значит можешь.
Если не знаешь что надеть, значит есть из чего выбрать.
Если жалуешься, что было бы хорошо сбросить пару килограмм, значит ты сытый.
Если жалуешься, что некогда пойти к врачу, значит здоров.
Если ты жалуешься, что работа не очень, значит у тебя есть работа.
Если ты жалуешься, что хорошо там, где нас нет, значит тебе здесь хорошо.
Если ты жалуешься, что тебя любят, не так сильно, как хотелось бы, значит тебя любят.
Если ты жалуешься, что давно не искал счастья, значит, ты счастлив.
Если жалуешься, что унываешь, значит, дух есть.
Если на что-то жалуешься, значит, на что-то надеешься.
Если ты жалуешься, что Бог несправедлив, значит, Бог тебя слышит.
… показать весь текст …

Надежда — это обручи,
которые не дают разорваться сердцу…

Забирая своё, женщина у нас отбирает всё. Она берёт нас за шкирку своими солнечными лучиками, а мы и пикнуть не смеем! Да и не хотим… Хотим лишь целовать кончики ее крылышек…

Буддах (Как-то раз после обеда)

Не сравнивай себя с другими, никто не сможет сыграть твою роль лучше тебя.

Ягель, ягода вороника, графит небесного полотна, и всё, что видишь, не просто знаки, но абсолютная глубина.

Стоишь и думаешь, что достоин найти покой, а Север дышит седым туманом, живой водой. Ты слышишь каждый прибрежный камень и дикий мох: дотронься и ощути руками — великий вдох.

Уходит море в часы отлива, оставив след, а Север смотрит в тебя навылет и напросвет: не осуждает и не итожит, не лечит тьму, но позволяет пройти по краю, припасть к нему.

Одно лишь важно: чего ты ищешь, зачем пришёл? Дошедший знает, как путь неровен и как тяжёл.

Легенды, ягель и сумрак синий, и серебро, и Север медленно проникает в твоё нутро.

И полуостров вздыхает Кольский, развеяв тишь: «Ну, проходи, раз приехал в гости. Чего стоишь?»

•••
…и не думать о Боге, быте и суете. Мне довольно открытий и собственных революций. Когда я запираюсь от мира в мыслительной тесноте, у меня только вера в тебя и нежность к тебе остаются.

…и не чувствовать боли, брани, стоять в броне. Ты — спасительный оберег и единственная святыня. Даже если тебя отнимут, то знай: во мне до последнего будет твоё повторяться имя.

…и не помнить беды, бури, борьбу за свет. Позабытое прошлое будет стучать минором. Если веришь в меня, то прошлого больше нет. Заградить бы тебя от грусти и быть опорой.

Просто ты — моя истина, исповедь и приют. Я тебя проповедую и обретаю звуки: мне всё кажется, в каждом храме тебя поют, в каждом доме, квартале и замкнутом переулке.

Я с тобой забываю годы и города, помню только твои порывы и радость встречи. Я впервые верю, что может быть «навсегда» в хрупком мире, в котором ничто не бывает вечно.

Говорит, «земля под тобой горит», говорит, «в груди у тебя магнит»:

— Потому и, миленькая, болит, потому и режет. Ты притянешь разный людской металл, чтобы он обтёрся и заблистал через кожный скрежет.

Твоё слово согреет и исцелит даже тех, кто носит в себе гранит, кто изранен и шрамы от всех хранит под цветной одеждой.

— Что ты, бабушка, нет никаких костров, я иду по насыпи из ветров — перекати-поле. Что я знаю о людях, об их войне, что они сумеют найти во мне, чтобы сладить с болью?

У меня такая в груди дыра, что не хватит злата и серебра залатать и выжить. Я пою и песня моя проста, но её услышит один из ста. Аве те, кто слышат.

— Никуда с тропы этой не свернёшь, остальное, девочка, — мрак и ложь, топи и болота. А пока встают за тобой огни, обогни полсвета и сохрани в людях позолоту.

Ничего, что больно, у всех болит: кто-то рушит судьбы, раздор чинит и спасает кто-то.

Бог гуляет по небу шагами мерным и у Бога в кармане дыра, наверное. Из неё выпадают на землю косточки, у которых не ядра внутри, а строчечки. Словно Отче натёр их до блеска гладкого, но посеял за облачными подкладками…

И растут абрикосовыми деревьями, не дровами становятся и деревнями, не идут на плетёную мебель, заборы, срубы.
Словно Бог приложил к ним сухие губы, а потом по оплошности и беспечности прорастают словами добра и вечности.

Так деревья выходят книгами и страницами, сам Создатель стволы побелил денницами. Сквозь кору и розовое цветение плодоносят побеги стихотворениями.

Их читают в небесной оранжерее, забывают о неурядицах и добреют, а Старик, улыбаясь, шагает от цеха к цеху и с любовью нащупывает прореху.

Крылья хрустальные:
взлёты — падения…
Спят в тишине тополя…
Новорождённые
кружат видения
в храме из хрусталя…

Ветер у инея
выхватил ноты —
[музыка в такт Декабря] -
над моим именем
вьёт привороты,
волосы мне серебря…
… показать весь текст …