Родные мои — те, что на небесах, —
Меня охраняя, стоят на часах,
Меня охраняя и оберегая,
Мне выжить на этой земле помогая,
Заботой своей облегчая мне дни.
Не знаю, как делают это они,
Не ведаю, как это им удаётся,
Но чувствую я, что мне легче идётся,
Поскольку протянута издалека,
Откуда-то свыше родная рука.

Жизнь, я тебя никогда не пойму.
Дай-ка я лучше тебя обниму.
Дай подержу тебя в нежных объятьях,
На празднословие время не тратя.
Раз не выходит у нас разговор,
Пусть у нас будет такой уговор:
Я к тебе с лаской — и ты ко мне с лаской.

Спросят: «Как жизнь?», —
назову тебя сказкой.

Ей- Богу, я счастливей всех,
Мне, что ни утро, подношенье:
То пёстрых крыльев мельтешенье,
То снега соболиный мех,
То жар рябиновых огней.
На мой вопрос: «За что мне
это?»
Жизнь прошептала: «Мне
видней…»

Ну чем нам бахвалиться, чем нам кичиться?
Неужто мгновеньем, которое мчится?
Безумным, бесшумным полётом его?
А больше у нас ведь и нет ничего.
А больше у нас ничего ведь и нету.
Когда мы явились на эту планету,
Нам дали искрящихся мигов щепоть,
Ранимую душу и бренную плоть.

Какое странное желанье —
Цветка любого знать названье,
Знать имя птицы, что поёт.
Как будто бы такое знанье
Постичь поможет мирозданье
И назначение твоё.

Не всё ль равно, полынь иль мята
На той тропе ногой примята,
Не всё ль равно? В одном лишь суть —
Как сберегаем то, что свято,
Когда с заката до заката
Незримый совершаем путь.
… показать весь текст …

Ах, время, ты повремени,
И обмани, и помани,
Я так привыкла верить сказкам,
Твоим меняющимся краскам
И слушаю с открытым ртом
Твои «А дальше, а потом».

2009

Для грусти нету оснований,
Кочуем в длинном караване
Всех поколений и веков,
Над нами стая облаков,
А перед нами дали, дали.
И если полюбить детали,
Окажется, что мы богаты
Восходом, красками заката,
И звуками, и тишиной,
И свистом ветра за стеной,
И тем, как оживают листья
Весной. И если в бескорыстье
Земных поступков наших суть,
Не так уж тяжек этот путь.

Полвека мы рядышком — лето, зима…
Ведь ты мне не скажешь — мол, дальше сама?
Сама не сумею. Ведь ты ненароком
Всю жизнь управляешь моим кровотоком,
И пульс мой зависит от ритмов твоих,
И свет в наших окнах — один на двоих.

Если день сероват, то раскрась его сам
И лазоревый цвет подари небесам,
А траве и листве подари серебро
Предрассветной росы. А ещё где серо?
На душе? Но денёк золотой, голубой
Непременно поделится счастьем с тобой.

А тишь-то какая! А свет-то какой!
Все в мире невзгоды ушли на покой,
И стало не страшно, и стало легко,
За счастьем не надо идти далеко.
Оно не жар-птица — снегирь на снегу.
Точнее о счастье сказать не могу.

Живу, текущий день любя, а он уходит.
Его впустила бы в себя, да не выходит.
Впустила уйму строчек тех, что есть на свете,
Но позабыла, как на грех, все строчки эти.

Впустила музыку, чтоб та во мне звучала,
Но позабыла, вот беда, её начало.
Что делать? Память — решето, душа, как сито,
И что ни вспомню, всё не то…
А то — забыто…

Ночь за окном. Эта ночь за окном…
Что ни скажу я — всегда об одном,
Что ни скажу я, как полночь, старо…
Жизнь невесома, как птичье перо.
Веришь мне? Верь, будто жизнь весела.
Ночь за окном, но снежинка бела,
Вот она въётся, летается ей Возле неярких ночных фонарей…
Всё образуется. Веришь мне? Верь.
Было достаточно слёз и потерь…
Видишь, в окно моё светит звезда?
Всё образуется. Веришь мне, да?

Нас надо всё-таки готовить
К существованию, а то ведь
Мы растеряемся, когда
На нас обрушится беда.
Наверно, надо, чтобы кто-то
Нам показал ещё до взлёта,
Как надевать нам спасжилет
Во избежанье разных бед,
И как в дороге этой тряской
Защитной пользоваться маской,
Как через трубочку дышать,
Коль станут воздуха лишать.

Пора кончать с судьбой разборки.
Пора её благодарить
За путь и нА гору, и с горки —
За всё. Да что там говорить?
Ведь даже с горки сладко мчаться.
Какой полёт! Какой обзор!
И могут волшебства начаться,
Каких не знала до сих пор.

Когда я наконец решусь,
То в гости к счастью напрошусь.
Мне интересно, как живётся
Тому, кто дивно так зовётся,
В каком живёт оно краю,
С кем разделило жизнь свою,
И как смогло оно устроить
Так, что нельзя его расстроить.

И, наконец, из теплых слов,
случайных слез, тишайших буден —
вдруг распускается любовь…
Вдохнем… и выдохнуть забудем…

Ёжик в тёмном лесу потерял узелок.
В узелке -всех счастливых мгновений залог.
В узелке — всё, что надо душе для паренья:
Много сладостей разных,
включая варенье.
Но растяпу ежа не спешите жалеть.
Узелок — молодец.
Он умеет белеть.
Пёс добрейший принёс его ёжику в пасти.
Всё здесь временно.
Временны даже напасти.
И не важно, что там у судьбы на уме.
наше дело светиться, светиться во тьме

Такая призрачная грань
Меж «да» и «нет», меж «есть» и «было»,
Меж «я люблю» и «я любила»,
Смотри её не протарань,
Не допусти, чтоб всё слилось
В одно. Пусть будем мы на грани
Кромешной тьмы и ранней рани
И счастья, что почти сбылось.
2013

О, Господи Боже, куда я попала?
Здесь так всего много, здесь так всего мало!
Так много любви, но её не хватает.
Так музыки много — не вся долетает…

Так много веселья, но неутолима
Печаль. А душа — она неопалима,
Хоть вечно с огнём беспощадным играет,
От счастья дрожит, от тоски умирает.

Пора бы жить — не выживать,
А жить и вышивать по шёлку
Сквозному. Смотрит ангел в щёлку,
А значит, будут заживать
Легко и просто ранки все
И все сердечные болячки,
И, если ты не склонен к спячке,
Увидишь мир во всей красе:
И шёлк лазоревых небес,
И непримятый снежный хлопок
Извилистых, неторных тропок,
Ведущих из лесу и в лес.