В торговых залах магазинов
смотрелись платья в зеркала.
Взирали души, рты разинув
(пока — «в чем мама родила»),
на стиль, фасон и выбор ткани,
расцветку и товарный вид…
Толпясь у кассы с кошельками,
спешили облик обновить.

А ты, соблазн превозмогая,
от ложных ценностей ушла…
до чистоты небес нагая,
мне Богом данная душа.
… показать весь текст …

Я почка на ветке берёзовой,
ожившая в дебрях лесных.
Ах, женские сладкие грёзы, вы
прозрачнее этой весны.

Чудесная звёздная мистика,
понятная только двоим:
я скоро салатовым листиком
раскроюсь под взглядом твоим.

Раскроюсь (не это ли главное
для нежно любимой меня?),
смакуя по капле желанное
тепло золотого огня.
… показать весь текст …

Как я хочу тебя нежить…
Морем ласкающим свежесть
Тёплые волны любви…
Губы и руки мои.
Как я хочу быть грешной
Пеной… Песком прибрежным
Каплями. брызгами. штормом…
и навсегда покорной

Ледяное сердце… Заморожено!
Сколько б ни дарила я тепла,
Не смотрела на него восторженно —
Растопить, к несчастью, не смогла.
Помню точно — по законам физики
Льду смертелен солевой раствор,
Только в жизни, по законам лирики,
Слёзы не смягчают приговор.
Наша жизнь свои диктует правила:
Плачь-не плачь, расплавься, как свеча —
Ледяное сердце не оттаяло,
Льдинки вместо глаз у палача!

Как больно было… отдавать корону.
С душой раздетой по мИру идти.
Клеймо отвергнутой, как грех, нести.
И убивать любовь. Без слов и стона.
Как прохудилась вмиг душа — до дыр.
Ей не понять, как можно… по живому.
Короновал! Любил! Боготворил,
чтобы убив… уйти к другому дому.
Позорный столб и покрывало ночи.
И пеплом занесённые года.
Молчит душа. Уже не кровоточит.
Убили. Незаметно. Навсегда.

Мое одиночество ходит за мной по пятам.
Куда бы ни шла — моё одиночество рядом.
Бессонницу делим одну на двоих по ночам,
взираем на мир одинаково-пристальным взглядом.
Мое одиночество знает меня хорошо.
Мы столько дорог исходили на пару когда-то,
неся за спиною потерь неизбежных мешок,
осколки былого сгребая одною лопатой.
Мы вместе сбегали, бросая свои якоря,
и падали вместе
и вместе опять поднимались,
мы вместе любили, и верность друг другу храня,
делили все радости наши, а также печали.
Мое одиночество ходит за мной по пятам.
… показать весь текст …

Мы так боимся выглядеть смешными:
не требуем, любя, любви взамен.
Мы сокровенным делимся с чужими,
устав от пустоты домашних стен.
Мы промолчим, когда обидят больно,
чтоб невзначай когда-то воскресить
и пропустить через себя невольно
обиды разъедающую нить.
Мы совершаем разные ошибки,
пытаясь необъятное объять.
Но жизнь второй нам не дает попытки,
и не всегда добра к нам, словно мать.

Мы учимся любить и ошибаться,
… показать весь текст …

Близкую душу можно увидеть и почувствовать по стилю написания и вкладываемому смыслу без всякой вычурности.

Меня можно боготворить… Но…Меня не укротить… Меня золотой клеткой не заманить… Меня не приручить… Меня чувствовать не отучить… Мне только нужно ответить. Меня можно только любить…

…На похоронах Ольга Борисовна не проронила ни слезинки. На улице перед залом, где проходило прощание, собрались люди — похороны давно были поставлены на поток. Машины — черные, отмытые до блеска микроавтобусы — подъезжали, отъезжали, уверенно маневрируя в небольшом дворике. Мужчины в строгих деловых костюмах проворно грузили гробы в кузов, родственники послушно рассаживались. Открывались двери, выпуская предыдущую партию скорбящих родственников, закрывались лишь для приличия и через минуту снова…
… показать весь текст …

…Вадим, и без того потрясенный и ошарашенный свалившейся на него важной функцией главного мужчины, отвечающего за все, был отправлен в магазин за шампанским.

— Я не понимаю, — шептал он жене.

— Просто ты счастливый человек. Ты никогда никого не хоронил, — так же шепотом ответила ему Полина.

— Я не могу. Я не знаю, как. Зачем шампанское?

— Вадик, иди в магазин, — ласково велела Полина.

Ей Мария Васильевна наказала бегом сделать пюре и налепить котлет. Полина знала, что, если мама чего-то тре…
… показать весь текст …

…- Ольга Борисовна, давайте позавтракаем.

— А, давайте! Я дико хочу есть!

Мария Васильевна бегом метнулась на кухню, где заранее сварила овсянку — она была убеждена, что в таких случаях нет ничего лучше овсянки на завтрак и куриного бульона на обед. С сухариком. Но ничего жирного, соленого и жареного. Она вернулась в комнату с тарелкой, и Ольга Борисовна позволила себя накормить с ложечки. Она лежала в кровати и улыбалась. Мария Васильевна кормила ее и с каждой ложкой убеждалась — да, пациентк…
… показать весь текст …

— Олечка Борисовна, а Евгений Геннадьевич был крещен? — спросила Мария Васильевна. С ее точки зрения, вопрос отпевания был исключительно аттракционом для родственников. Она знала случаи, когда убежденного атеиста крестили в последние дни, когда пациент уже ничего не понимал и был согласен на все, лишь бы его оставили в покое. Она знала случаи, когда отпевали мусульманина и католика. А уж про евреев и говорить нечего. Находились верующие родственники, которые хотели всего и сразу — церемонии, сло…
… показать весь текст …

— Прекрасный сегодня день, — улыбнулась она Марии Васильевне, — вы работайте спокойно, я девочек заберу, заодно совершу променад. Наверное, от няни стоит отказаться. Лиза ее совершенно ни во что не ставит. Просто удивительно, откуда такая жестокость. Она все делает ей назло. Мария Васильевна, дорогая, я вам говорила, что у Полиночки пытливый ум? Она задает удивительные вопросы. Некоторые и меня ставят в тупик и заставляют задуматься. Девочку нужно развивать. Я бы вам посоветовала биологический кружок, при МГУ есть хорошие кружки.

Мария Васильевна немедленно исключила в голове придуманный коктейль из препаратов и с тревогой посмотрела на Ольгу Борисовну. Для себя она уже назвала ее пациенткой и испугалась собственных мыслей. Нет, это временное, это от стресса, все пройдет…

…Вадим сел и опять начал тереть стекла очков.

— Это какой-то фарс, — донеслось до Полины.

Мария Васильевна хотела ему возразить, что это не фарс, а жизнь, и спасибо, что место в колумбарии выделили, Ольге Борисовне ездить будет удобно, не на другой конец города, но промолчала. Не стала она говорить зятю и о том, что и этого могло не быть — спасибо надо секретаршам сказать. Наверняка про венки они подсказали, и про портрет с траурной лентой в вестибюле, и про помощь вдове — сами бы начальники н…
… показать весь текст …

…На следующий день отзвонились секретарши, передали соболезнования от начальников и добавили, что венки — от друзей и коллег, от преданных учеников — заказаны и будут доставлены. Секретарши же сообщили, что заказано отпевание, на всякий случай, поскольку данных о том, был ли усопший крещен или исповедовал атеизм, у них не обнаружилось. В здании института в вестибюле было решено поставить портрет с траурной лентой и корзиной цветов. Прощание было организовано далеко, на задворках, в районе метро…
… показать весь текст …

…У Марии Васильевны ныло где-то под сердцем. Она знала, что это не сердце, а подреберье, невралгия. Плохое предчувствие. Когда она давала капли Ольге Борисовне, та сильно сжала ее руку и сразу же отпустила. Вот тогда и появилась эта тянущая боль, ничего хорошего не предвещавшая. Мария Васильевна научилась слышать себя, а через себя — своих пациенток. Если подреберье — значит, уже все. Битва проиграна. Вылечить уже нельзя. Можно только оттянуть, отодвинуть уход, выцарапать еще немного времени. Ма…
… показать весь текст …

…Бабу Нюсю похоронили достойно. Посидели, помянули. И кто дернул Леночку наводить порядок? Она нашла старую сумку с документами, по которым выходило, что у бабы Нюси были и дети, и внуки, и племянники. Кто дернул ее позвонить по указанным телефонам, записанным аккуратным почерком в книжку? Некоторые телефоны молчали, или в домах жили другие люди. Но она дозвонилась до дочери и со слезами сообщила ей о смерти матери. Заверила, что бабу Нюсю похоронили достойно, что ушла она в заботе и без боли, в своей постели. Под приглядом сиделки и врача. А потом начался ад — дочка, сама уже бабка, подала в суд и стала поливать Леночку помоями. Мол, угробила мамочку ее родную за квартирку. Леночка плакала и готова была отдать этой дочери все, что та потребует. Но тут вступилась Мария Васильевна — пришла на суд вместе с Люсей. Судья оказалась ее бывшей пациенткой. И все решилось в пользу Леночки. Быстро. Леночка тогда целовала руки Марии Васильевне…

…Баба Нюся расцвела. Ей нравилось, когда в доме собирались все — Люся с Марией Васильевной и Леночка с мальчиками. Все рассаживались вокруг кровати бабы Нюси и занимались своими делами — мальчики делали уроки, Мария Васильевна читала вслух, Леночка дремала в кресле, Люся на подносе разносила чашки с чаем.

Ни единого раза Леночка не задержала оплату. Иногда давала больше, краснея. Мария Васильевна знала — Люся отмыла несколько незапланированных квартир после ремонта.

Леночка позвонила среди ночи.

— Мария Васильевна, баба Нюся говорит непонятно. Вроде бы по-украински, но я не все понимаю, — плакала Леночка в трубку.

Мария Васильевна сразу поняла, что это конец. Четыре следующих дня стали ожиданием — по утрам баба Нюся улыбалась, была спокойной. А по ночам тревожилась и говорила по-украински.

— Я и не знала, что она с Украины, — плакала Леночка.

— Это ничего не значит, — отвечала Мария Васильевна. — Она могла говорить по-украински в раннем детстве. Сейчас она туда вернулась…

…Леночка рассказала Марии Васильевне про свои работы, про то, где сколько получает, сколько должна платить за съемную квартиру, сколько отдавать за секцию младшего сына и сколько — за курсы старшего. Отняла еще на еду и аккуратными цифрами выписала остаток — совсем ничтожный. Мария Васильевна согласилась. Леночка была как на ладони, таких и не встретишь. Уставшая, как сто чертей, руки стертые, а ведь еще молодая, яркая. Мальчишки у нее росли золотые. Старший носил тяжелые продукты — молча приволакивал, ставил пакеты, кивал и уходил. Младший отвечал за хлеб, молоко и яйца. Он разрешал себя покормить — Люся готовила для бабы Нюси, а отдельно — для мальчика. Тот тоже молча съедал все, что было на тарелке, кивал, тщательно мыл за собой посуду и уходил. Люся отсыпала ему с собой баранок или конфет…